равнины препростые:Тишь да гладь, да Божья благодать,
Ни́воросли кротко-золотые,
До заморья – рученькой подать.
Ой, не впасть бы рученьке во клещи!
Простота прехуже воровства,
Если над душой не затрепещет
Чистолетописная листва:
Всех равнин порошесть и пригожесть,
Всех красавиц шелестность и цветь,
Всех князей суровость и погожесть,
Всей России слава или смерть.
Сияющее утро
Ветер сиял, пели дубравы
Солнечный гимн красной земле.
В синей воде белы купавы
Плакали ó белой зиме…
Русичи
И знойно, и холодно сразу,
И осень читает с листа,
Что высокородному глазу
Блаженно близка нищета.
По воле, по дикому полю
Идут, не щадя живота,
И вещие листья юдоли
Листают наивно, спроста…
Письмо из юности
Люблю слова простые – всё равно,
О чём они поют или смеются:
Когда с добром и правдой заодно,
Они всегда на славу удаются.
«Стихи пишу, как помощи прошу,
Надеюсь, что найду душе отваги,
Но руки, эти чёрствые коряги,
В них всё равно души не удержу…
Неровен голос, непослушна речь –
Слова легки, когда живут на воле! –
А на моих губах они не боле,
Чем воздуха медлительная течь…»
О, юность тонкая с тетрадкою в руке!
Как я тебя растерянно ревную
К твоим обетам наспех, налегке,
К твоим стихам, написанным вслепую!
Клянись молчать, чтоб после говорить,
Копи в себе молчанье золотое,
Чтоб никогда словами не сорить –
Смотри, какое правило простое!
Музыка рода
Берёзы и дети, кресты и купавы,
Вещующий ветр и живая вода –
Для плоти и духа, для доли и славы
Трудился-молился мой род навсегда.
Из ниток лозовых, из вишенных бусин
Сплеталось монисто для всякого дня.
Роняли перо перелётные гуси –
Вослед поклонясь, подбирала родня.
Копилась великая музыка рода,
В ней пели петуньи, цвели петухи,
Скользила меж пажитей реченька Рóса,
Пока не стекла – до слезинки! – в стихи.
Жива ли? Я помню холмы и долины
В родном государстве с названьем села,
Они-то на месте, они-то из глины
Да жилы древесной, а речка – из сна,
Из сретенья сердца и времени века,
Закончится век мой – закончатся сны,
И так уж цветная вишнёвая ветка
Растерянно тает белей белизны.
Во снах ли? Ужель наяву не воспета…
Авось, приживутся родные лады,
И музыка молниеносного света
Продолжится пеньем протяжной воды.
Томлюсь: увеличу ли музыку рода?
Ведь
