не успела ответить на этот странный вопрос.
Наверху разорвался первый 6,2-дюймовый снаряд «Паладина».
Брошенная снаружи граната с железным визгом отлетела обратно, спружинив о прислоненную к оконному проему кроватную сетку. Хлопнул взрыв.
– Утритесь, долбо…бы! – с хохотом крикнул пулеметчик и снова прилип к прорезному прикладу ПКМ.
Штурмовые группы упрямо пробирались по развалинам все ближе и ближе к полуразрушенной школе, где сотня Басаргина – меньше четырех десятков человек – держала оборону уже полчаса. Казавшиеся громоздкими, но быстрые фигуры в глубоких касках, жилетах с высокими воротами и с почти родными «калашами» в руках мелькали то тут, то там. По оконным проемам и дырам в стенах били «Браунинги» и несколько ракетных комплексов, снаряженных боеприпасами объемного взрыва, попадания которых разваливали целые комнаты. Если бы дружинники не меняли места, постоянно передвигаясь через дыры в стенах и полах, то от защитников давным-давно никого не осталось бы…
Басаргин дал в окно короткую очередь, быстро перекатился кувырком к следующему. Видно было, как поляки застряли на установленных метрах в двадцати от дома ПОМЗах и МОНах, соединенных между собой растяжками. Тут и там хлопнули несколько взрывов. Саперы штурмовиков в лихорадочном темпе снимали растяжки, в то время как их товарищи вели шквальный огонь по дому, наверное, проклиная тех, кто додумался начать атаку без артиллерийского или воздушного обстрела – в надежде на «фактор внезапности». Сейчас этот фактор оборачивался тем, что то тут, то там штурмовик тыкался бронестеклом американского шлема в щебень, в пыль, в асфальт. Дружинники давно почти не пользовались калибром 5,45 – «батька» озаботился добычей «стволов» под проверенный 7,62 – не такие скоростные, но более тяжелые пули пробивали навылет и снаряжение, и кевлар жилетов, и керамические вкладыши – и, пройдя почти насквозь, ударяли в жилет на спине изнутри, рикошетировали, делали в теле человека еще два-три «броска», превращая почти любое ранение в смертельное.
Но Басаргин видел наметанным глазом – поляки не повернут. Слева от подсотника упал гранатометчик – парню снесло голову пулей «Браунинга». Басаргин подхватил «ГМ-94», забросив автомат на спину. Опять выглянул. Прорвались, прогрызлись… Тут и там штурмовики бежали к школе, низко пригнувшись и строча на ходу. А следом улицы…
– Мать! – вырвалось у Басаргина.
Это были «Паладины» – те, о которых говорил Климов на утреннем совещании. Огромные, выкрашенные в черный цвет стопятидесятипятимиллиметровые самоходки. Каждую впереди сопровождала «Брэдли». А по флангам каждой бронепары мелькали пятнистые фигуры – похожие на поляков, но чем-то отличные… морпехи!
– Очистить нижний этаж! – заорал Басаргин командиру первой полусотни надуряднику Прохорову. – Всем вверх, держать лестницы!
– Есть, понял! – Прохоров метнулся по коридору – и в тот же момент первый снаряд «Паладина» ударил
