Здравствуйте, Анна Васильевна, – выглянул из комнаты Гера, улыбнулся вежливо.
– Здравствуй, здравствуй... – закопошилась она, разматывая длинный шарф на шее.
– Раздевайтесь, проходите. Я очень вкусный кофе варю, особенный. Половина зерен жареных, половина – зеленых. И пицца еще теплая, сейчас есть будем.
Размотала шарф, глянула на него – о, господи... Он еще и бородку отпустил, надо же! Только бородки для полного антуража и не хватало! А может, на пену для бритья денег не заработал? Да, вот это уже более достоверный вариант...
Зашла в комнату, и сразу в глаза бросилась обновка – плазменный телевизор на стене. Уставилась на него в недоумении, даже поближе подошла, будто засомневалась – уж не декорация ли...
– Да, мам. Только вчера купили, – торопливо пояснила Лерка, накрывая на стол. – Как-то скучно без телевизора жить.
– Так он же дорогущий, наверное! Вон какой экран большой!
– Ну да, дорогущий. Мы его в кредит оформили, без первого взноса.
– В кредит?!
– Ну да...
– Ясно. А на что жить собираетесь, если не секрет? Гере, как я понимаю, еще персональную выставку не устраивают?
– Ну, мам... – стрельнула глазами в сторону кухни Лерка, где Гера колдовал со своим особенным кофе.
– А что – мам? Ты что вообще творишь, Лерка?
– А что я творю? Всего лишь телевизор купила...
– Да, если б купила! Чтобы купить, надо сначала денег накопить, а не поступать так легкомысленно! Это что, он тебя надоумил? – повела головой в сторону кухни.
– Мы вместе принимаем решения, мам.
– Ага, вместе... Только зарплату на службе ты одна получаешь, и совсем небольшую, чтобы вот так в кредиты залезать... Не удивлюсь, если он тебя заставит и денежные кредиты оформлять!
– Да никто никого не заставляет, мам... И вообще, это наши с Герой дела. Мы сами знаем, что делаем.
– То есть... Ты хочешь сказать – не твое дело, да? Не лезь в мою личную жизнь?
– Ну... В общем, примерно так.
– Ну-ну... Я, конечно, не собираюсь лезть в твою личную жизнь, но уже предполагаю, чем для меня твой кредит обернется... Готовься, мать, деньги на очередной взнос выкладывать...
– Это исключено, мам. Уверяю тебя.
– Ну что ж... Ты сказала, я услышала. Тем более я и не смогу... Я же... Эх, Лерка, Лерка, что же ты делаешь со своей жизнью...
Внезапно подступило к горлу, заколотилось внутри отчаянием. Почувствовала, как предательски задрожали губы, как свело слезной судорогой лицо. И будто последний удар – жалостливо-испуганный голос Лерки:
– Ну, мам... Ну плакать-то зачем, чего уж ты так...
Махнула рукой, быстро вышла из комнаты, закрылась на защелку в ванной. Слезы будто того и ждали, брызнули из глаз потоком. Ну как, как она ее, такую безалаберную, на съедение этому Гере оставит? Оберет же до нитки... А если не оберет, так сама отдаст... Нахлебается она с ним, ой, нахлебается...
