в объятиях моих.Как перепутались мы оба —
Не разберёмся поутру,
Рябит в глазах…
Постой, зазноба,
Репьи с юбчонки оберу!
«Прикладки сена высятся курганно…»
Прикладки сена высятся курганно,
Подмяв собой старинную межу.
Когда на сердце зябко и погано,
Я к ним прощально руки приложу.
И будто лето побежит по жилам,
И руки вспомнят шорох травяной,
И женщину, которая блажила
На сеновале рядышком со мной.
И загуляют в памяти покосы,
И защекочут страстные репьи
Её полынно пахнущие косы
И те же руки жадные мои…
Увяли мы в житейском беспорядке,
Как после бури крылышки стрекоз,
Остались эти тёплые прикладки
И впереди – последний сенокос.
«Ждём дождя, как небесной манны…»
Ждём дождя, как небесной манны.
И пришла на заре пора:
Прячь зонты, разевай карманы
Для шумящего серебра!
Вспомни давнее изречение:
Бурный ливень – он не напасть!
Майский дождь – умопомрачение,
Как дорожная сдуру страсть.
Беззаботен и скоротечен,
Закружился волчком, упал,
Надавал деревам пощёчин
И на сторону ускакал.
На душе повольготней стало.
Куры сгрудились у плетня.
Полной грудью село дышало,
И чумазалась ребятня.
«Мы с тобой своё отлетовали…»
Мы с тобой своё отлетовали
И с резного спрыгнули крыльца.
Замирали сердцем, лютовали,
Так и не смирились до конца.
Никому судьбу не объегорить,
Наши дни – не палая листва,
А скорей всего, сплошная горечь,
Иль плакун, или разрыв-трава…
«У ненамоленных церквей…»
У ненамоленных церквей,
Полукартонных с виду,
Всё чаще вижу я парней
И женщин молодых.
Они приходят ко Христу
С какою ли обидой
Иль их приводит на поклон
Заветный страх и «стих»?
Я тоже к церкви прихожу
В туманный спозаранок,
Чтоб тихо-мирно ощутить
Всю призрачность надежд.
И вновь любуюсь, что не грех,
На грешных прихожанок
И понимаю невпопад
Туманность их одежд.
Во церкви женщины сплошь ряд
Смиренно-авантажны,
Им так привычно увлажнять
Глаза немой тоской…
И только бабушки мои
Невнятно и протяжно
Бормочут вещие слова
Про вечный упокой.
О, не забудьте про меня!
Я тоже душу маю,
А всё «цыганочку» пляшу
На собственной судьбе,
Я лоб не вовремя крещу
И Бога поминаю,
И всё ж по локоть не погряз
В лукавстве и злобе.
Но
