призывал бороться, а именно – идти под Обладминистрацию с транспарантами.
Старики, в последнее время бывшие не у дел (при них Носорог превращался в маленькую, несмышлёную девочку, а куда ж это годится!) и потому чувствовавшие себя бесправными, осторожно говорили, что всё это трагично и надо бы куда-то писать. Вот их было действительно жаль…
И уже, чтоб добить, встала завтруппой и напомнила, что несмотря на всё это, расписание никто не отменял, и что через пол часа состоится запланированная репетиция у Марины Дмитриевны.
Короче, закончилось все ничем. Впрочем, как обычно.
Народ, возбуждённый и растерянный, высыпался из зала и разбрёлся по театру. Ксюша, растянув губы в дежурной улыбке и кивая по сторонам, неспешно направилась в курилку.
Глава 4
Надо сказать, настоящие собрания в театре происходили не в зале, а именно в курилке, находившейся в подвале под сценой. Там собирались и курящие и нет, несмотря на густой дым и тесноту. Вот и сейчас в это маленькое помещеньице набилось человек двадцать. Везунчики успели сесть и уже затягивались сигареткой. Тем же, кто побежал за кофе, повезло меньше и они стояли, облокотившись о мраморные стены или сидели на корточках, стараясь не облить кипятком соседей. Когда туда зарулила Ксюша, уминая пирожок с картошкой в темной от масла бумаге, было уже гарячё и слышались повышенные нотки.
– Тебе-то что, Снежуль, ты на радио перейдёшь на полную ставку и всё, – говорил Лёньчик Снежке, лирической героиньке, пробовавшей себя на поприще радионовостей, – Если б я знал, уже давно бы уехал. Пробовался же летом! С руками и с ногами, между прочим, брали!
– Да ладно, всё ты знал, пол года уже колбасится эта ситуация, – вступил в разговор Геша (прекрасный характерный актёр), несколько растягивая слова. Он был нетрадиционной ориентации и не скрывал этого.
– Кто же думал, что так всё закончится?… Мне Ильин клялся по секрету, что не посмеют они! Поболтают, поболтают и успокоятся! – это подала голос Алина, яркая брюнетка, красивыми тонкими пальцами изящно держа дамскую сигарету. Ходили упорные слухи, что между ней и директором не только разговоры. Как будто ей это чем-то помогло, презрительно думала Ксюша. Ролей как не было, так и нет – Марфа таких раскрасавиц на дух не переносит. И вот тут Ксюша была с ней солидарна.
– Этот твой Ильин, если хочешь правду, только рад всему этому, – Геша хлебнул кофе, устраиваясь поудобнее на краешке скамейки, – Сделают из театра концертный зал, как думаешь, кто будет его директором?… Ему же только лучше! Деньги от аренд прямиком в карман пойдут! Труппа мешала только…
Благодаря внетеатральным связям Геша всегда знал несколько больше остальных.
– Да когда же он наестся уже?! И так аренды каждый день почти!!! – в сердцах воскликнула Снежа. Она сидела на руках
