не думать о периодически выскакивающих на поверхность сосках Марты. И его «не утонешь?» скорее относилось к нему самому, крепко стоящему на дне.
– Постараюсь, – улыбнулась Марта, не без иронии наблюдавшая за взглядом Марка и никак не мешавшая своим соскам выскакивать из-под воды.
– Я могу достать фемисталин твоей маме. Но это должно быть большим секретом. Настолько большим, что заговорить об этом я решился только здесь, в двадцати метрах от берега.
– Поняла. Согласна.
– Согласия мало. Нужно, чтобы твоя мама принимала его только на ночь, а утром принимала другую таблетку, которая выведет остатки фемисталина из организма. И она ничего не должна знать.
И принимать его надо не более одной таблетки.
Выздоровление будет медленнее, чем могло бы быть. Но иначе у федералов возникнет вопрос: «в чём причина?» А так… Возможностей нашего организма никто не знает.
– Поняла и согласна, – уже очень серьёзно ответила Марта.
– Теперь вопрос: как ты всё это объяснишь маме?
– А я не буду ничего объяснять. Вечером я дам ей одну таблетку, утром – другую. Скажу, что витамины.
– Хорошо. Таблетки будут в форме витаминов.
– Согласна на всё. А что взамен?
– Что взамен? Ничего. И вообще, мне неприятно, что ты так обо мне подумала.
– Не обижайтесь, Марк. Просто я вижу, что вы меня хотите.
– И купить тебя таблетками, спасающими твою маму?
– Разве это большая цена? Если захотите, я согласна. Тем более, что и вы мне нравитесь.
Марк не выдержал и рассмеялся.
– Девочка! Признаюсь, и тебе и себе. Ты мне безумно нравишься. Но таблетки – это риск попасть на каторгу. Это я сделаю только потому, что я хочу видеть тебя весёлой.
– Правильный ответ. Но пока таблеток нет, это не будет понято как сделка, – сказала Марта и обвила Марка ногами, и её соски оказались прямо у его губ…
Они чуть не утонули, но это был восторг.
Когда они, расслабленные, лежали на берегу, Марк спросил:
– Милая девочка! И зачем тебе это было надо?
– Ты старый и глупый. Не порти момент. Я давно тебя хотела и видела, как ты поедаешь меня глазами. Но после того, как ты достал бы таблетки, это выглядело бы как сделка, и тогда этого никогда бы не произошло. Тебя бы идиотское морализаторство замучило. Вот и пришлось поторопиться. Иначе бы – фигу. Но последний шанс – это последний шанс.
– Я действительно этого очень хотел, но даже не мог надеяться. Я люблю тебя.
– А этого не надо. Я очень хотела почувствовать твоё тело, а не только взгляд. И ты хоти меня и бери на сканирования всегда.
– А разговоры?
– А плевать. Пошли они все… федералы грёбаные. Ты сам сплетен не боишься?
– Любые сплетни только поднимут мой мужской авторитет. Сплетен я не боюсь. И я смею надеяться, что ты подаришь мне ещё пару таких мгновений.
– А ты этого очень хочешь?
– Очень.
