не успев мне что-то сказать. И… Я захожусь кашлем, брызгаю на него, на себя, на пол. Я будто проглотила огромную горящую головешку! Водка?!
– …надо было взболтнуть, конечно…
Черт! А ведь он действительно знал, чем мне помочь! Уже тогда знал! Миллионы раз я вспоминала то наше выступление. Мы не танцевали – мы плыли, горели. Мы жили. По-настоящему, взросло, манко. Сотни глаз, следящих за нашими телами. И никто из них не знал наш маленький алкогольный секрет. Говорят, что опьянение не дает сфокусироваться. Но это и не нужно, я могла бы танцевать даже с закрытыми глазами. Когда тренируешься 24/7, тело запоминает мельчайшие детали движений, выдает их на автомате. Технически я всегда была невероятно точной: шаги только с носка, только в ритм – просчет в доли секунды. Но в танце важна не только техника, нужно общаться душами. А вот с этой проблемой мне помог справиться алкоголь. Нам аплодировали стоя. Тренер сказала, что это был прорыв для нашей пары. Она почти год вынужденно держала нас в классе, где можно танцевать только восемь танцев из десяти возможных, облегченного уровня. Потому что мы были «готовы физически, но не были готовы внутренне повысить категорию танца».
Мама ликовала. Собрала гостей, тех немногочисленных, кто не отвернулся от нас в тот злополучный год. Все поздравляли меня, сыпались тосты. Мама вспоминала наши бесконечные домашние прогоны «за маму, а теперь за папу»: когда я пыталась отточить новую фигуру, а мама отстукивала ритм каблучками моих первых танцевальных туфель. Это было удобно, туфельки легко помещались в ладонь. В окончание вечера она внесла огромный торт со свечами! Нет, не тринадцатью, свечей было только десять – по числу танцев любой сложности, которые отныне мы можем исполнять в «открытом классе». Ей богу, такого торта даже на моем дне рождения не было. Все фотографировались с ним на заграничный полароид, оставшийся от той обеспеченной жизни, которая совсем недавно для нас закончилась. А я задумчиво водила ложкой по пустой тарелке. Торт всегда был под запретом, берегла фигуру – танцору нельзя толстеть и покрываться прыщами. Сегодня мне можно было все, но – не хотелось. Мысленно я каждую минуту уносилась далеко от гостей, торта, мамы – на паркет, в тот наш пьяный танец, когда он вёл меня, а я полностью ему вверилась. Не было проблем, не было смущения – мы были полностью откровенны. Мы любили друг друга. По крайней мере, любила я.
Вы скажете «с того момента они начали встречаться, а потом жили долго и счастливо». Но нет. С того момента я стала добавлять в свою «лимонку» водку. Не так много, как в тот раз, буквально стопку. Иногда даже всего пару капель. Мне достаточно было знать, что алкоголь там есть, уже от этого знания я чуть расслаблялась и выдавала результат. Но на тренировке и выступлениях мы только танцевали, разговаривать с Олегом было некогда. А в школу я ходила без своей «страховки». Поэтому вне танца мы так и оставались «просто друзьями».
Мать
Май, 2007 г.
Но
