больше не с ними, – наконец выдавил он и стал искать в ветвях своего собеседника.
– Сколько здесь стою, никогда не видело, чтобы снежные твари бегали в одиночку.
– А зачем вы здесь стоите? – любопытство вытеснило страх.
– Я же дерево.
Ветви над головой снова пришли в движение. Айвари изогнул шею, чтобы разглядеть говорящее растение. Черный ствол с бугристой корой, такой, что в ее изгибы и трещины можно засунуть лапу, узловатые ветки в наростах, темный провал дупла рядом со сломанной верхушкой. Безжизненный лишайник и жесткий замерзший мох, как борода, свисали с сучков. Должно быть дереву несколько сотен лет, а то и больше, решил Упрямый-Как-Жизнь.
– Но деревья не разговаривают.
– Таких как я называют Шаманскими.
– А почему?
– Потому что мы храним силы самих демиургов – создателей миров. Оттого шаманы делают из нас свои бубны, колдуны – посохи, а простые смертные приходят к нам что-либо просить.
Дерево вздрогнуло, осыпав драконенка новой порцией сухой коры и мха.
– Хочешь дам тебе совет?
– Хочу, – неуверенно протянул Айвари.
– Тебе нужно найти Хранителя нашего мира и обо всем рассказать. Она добрая женщина. Правитель Льда не осмелится ей перечить.
– А где ее искать?
– В горах Танакана, что расположены на юго-западе отсюда. Скоро праздник весны. Торопись пока снега не растаяли, но будь осторожен.
Название показалось драконенку знакомым, но он не придал этому значения. Гораздо важнее было то, что Схождение Солнечного Огня приближалось. После торжества снежным созданиям смертельно опасно покидать владения Правителя Льда. Тепло губидельно для любого из них. Шанри много раз предупреждал об этом.
– А далеко до гор?
– Дней пять хода. К празднику успеешь.
– А я не растаю?
Дерево склонилось к драконенку так, что того снова обсыпало корой и кусочками мха. Оно источало вязкий запах прелой листвы и мокрой древесины. Тонкие веточки коснулись головы и спины.
– Не знаю. Но если это твоё желание, ты должен сперва заплатить за него. Таковы правила!
– Мне нечем, – грустно отозвался Упрямый-Как-Жизнь, отчего даже белая чешуя, отражавшая рассеянный свет луны, поблекла. – Кроме собственной шкуры у меня ничего нет.
– Неправда! Ты можешь чувствовать, значит чувства у тебя есть. Хочешь, заплати ими.
– А как?
От удивления драконенок привстал на задние лапы и макушкой коснулся сучка. Пара тоненьких веточек сломалась. Треск спугнул большую птицу, которая спала на соседнем дереве. От ужаса Айвари пригнулся к самому снегу.
– Это и есть твоя плата? Ты хочешь поменять страх на устойчивость к теплу до праздника?
Драконенок быстро закивал, не особо понимая, как такое возможно.
– Что ж, ты забавный, – произнесло дерево, со скрипом
