словно в церкви – выжигало кислород, кроме того, было страшно накурено.
За столиком расположились вчетвером, вместе с Плеснёвым, Чамовым и незнакомцем, отрекомендовавшемся «Мускарин-Мурский, вольный человек искусства». Когда я пошел в туалетную комнату, Плесень увязался следом и, стоя у соседнего писсуара, скорбно поведал, как надеялся зазвать на бал Нину, но та съехала с родительской квартиры и окончательно исчезла из его жизни. Мощно изливаясь, словно надеясь переполнить чашу, Плесень также пожаловался, что Чамов мало заплатил за билет, «тебе-то, Самедов, я сразу хотел его подарить, дружба – это свято».
Я молчал.
– Между прочим, а почему Вера не смогла прийти? – не прекращая мочиться, резко спросил Плеснёв.
– Больна.
Уже застегиваясь, он поведал, что предназначенное для Веры приглашение все же удалось обналичить. Плесень умудрился толкнуть его прямо у входа в отель тому чудаковатому типу, обладателю двойной фамилии и дурацкого белого смокинга.
Мы вернулись за стол. Делать нечего, надо веселиться. Огромные эбеновые часы, стоявшие слева от сцены, ухнули восемь раз. Официант принес шампанское, наполнил наши бокалы и неслышно удалился. Оркестр заиграл что-то из Шуберта. Шампанское оказалось холодным и не из дешевых. В целом все выглядело приличнее, чем можно было опасаться. Мы молча прихлебывали вино и обменивались пустыми фразами. Я осматривался, одновременно пытаясь осознать Верин уход и прикидывая возможности разгульно провести вечер, а ещё лучше – ночь. Разговор не клеился. Плеснёв молчал, скучая по своей малолетней нимфе. Чамов – от глупости. Человек искусства Мускарин-Мурский, выглядевший белой вороной среди всего общества, и не только из-за цвета смокинга, конфузился и краснел. Музыка продолжала играть, сигарный дым густел.
Плеснёв зло откусил кончик гаваны, сплюнул в чугунную пепельницу, выполненную в виде четверки запряженных в повозку вздыбленных коней.
– Черт знает что такое! Сидим здесь битый час, а все разговоры вокруг исключительно о том, что нельзя было вешать этот проклятый имперский штандарт! Монархисты и либералы, демократы и консерваторы! Провались они все!
Мускарин-Мурский осклабился, поправил бабочку:
– Э-э-э… Совершенно с вами согласен. Хотелось бы обнаружить темы, более изысканные и деликатные. Все же – предполагается веселье, всеобщее ликованье. К тому же, уплатив столь серьезную сумму…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
