мысль я тотчас отверг: во-первых – комары. Я не любил и здешних, а в Сибирских болотах их неизмеримо больше. А во-вторых, почему это я должен?.. Нужно разобраться!
Перейдя подальше от калитки на крыльцо, я попытался. Но думалось не очень, а точнее – не думалось никак. Мысленно воспарить, оценить всё беспристрастным взглядом мешала записка. Чтобы не отвлекала, я с глаз долой убрал её в карман, но помогло это не очень. Обратиться в органы правопорядка? И что я предъявлю, какую-то записку? Засмеют.
И я, ещё раз напрягшись, исключительно для пользы общего дела решил воспользоваться личными связями. В лице Виталия Мордвинова. Пусть он и гад, но сейчас это дело десятое, между прочим (и не между… тоже), оперуполномоченный, майор. А это вам не кот начхал, ведь за что-то на работе его держат. Мой, между прочим, друг. Пускай сто лет не виделись, пускай на улице с первого раза друг друга возможно бы не узнали, – но мой друг. Пусть попыхтит. Хотя бы над запиской, которую необходимо было всячески в лабораториях исследовать, так как на кону стояла моя жизнь. А умереть сейчас, или, хотя бы, «сесть на срок», я повторяю, я не мог, ибо! Даже если меня просто посадят, то кто отомстит за Николая Ивановича? Живым и на свободе заниматься этим как-то проще, лучше. И Витька в этом плане мне поможет: в смысле фактов. А уж осмыслить, оценить – это я возьму на себя.
Оставалось только Витьку «зацепить». Личные отношения, конечно, хороши, но постоянный стимул должен быть, и стимул должен быть с размахом. Предварительно пересчитав наличность, я в магазине взял сахару, хлеба и чаю. На рыночке рядом купил огурцов, помидоров, яиц и, возвратившись, вывалил всё это богатство на стол.
Задумывался ужин. Чтобы было вкусно, чтобы было много. Витька съест и без изысков, но – хотелось… Чтобы осознал. Что – для него… И, как человек, принявший взятку, будет просто обязан делу с моим невольным участием уделять внимания капельку больше. Иначе! Иначе я его прибью.
В положенное время Витька появился. Дисциплинированно вымыл руки, сел за стол. И действо началось. В ожидании какого-либо перекуса, не подозревающий о предстоящем охмурении, Витька развлекал и меня и себя разговорами о погоде. Я же тем временем коварно грел сковородку. Окропив поверхность постным маслом, бездумно соглашаясь с собеседником, выложил на раскалённую поверхность кружочки нарезанных помидоров, посолил, поперчил. Через минуту посолил и поперчил их с обратной… И лишь затем, следя, чтобы желтки не растеклись, разбил на это яйца и посыпал зелёнью петрушки.
Просто? Просто. И красиво. Оценил и Витька: вызвался нарезать хлеб, приготовил вилки, тарелки!
В общем, взятку Витька проглотил. И я, пытливо взглянув на отдувающегося мамонта, молча пришлёпнул перед ним ладонью злосчастный листок.
– Что это, счёт? – ещё витая где-то, вопросил лениво Витька. Вглядевшись и прочтя, но так и не врубившись, поинтересовался, за что это я, собственно, предварительно потратив столько продуктов, собираюсь
