Зельда.
– Да. Только ненадолго. Он сейчас без сознания.
Врач повел их обоих в палату.
Тарьё лежал на кровати. Неподвижный, отсутствующий. Голова и руки были перебинтованы. Остальное скрывало одеяло, и отец не стал его поднимать. Ему хватило и той картины, которая сейчас была перед глазами.
Зельда сдержала вздох. Сейчас она должна быть поддержкой. А, значит, быть сильнее. Не время выпускать эмоции. Им она даст волю потом. Поздним вечером, в свою подушку.
Густав подошел ближе.
– Сынок, – прошептал он и бережно взял юношу за руку. – Я рядом. Я с тобой.
Тарьё не шевелился. Скупые мужские слезы потекли по небритым щекам. Почему так происходит в жизни? Что это за жизнь вообще такая? За что так? Или это мы такие?
Нас обязательно надо прижать к стене, чтобы мы научились ценить то, что имеем. Нас надо подвести к самому краю, чтобы мы почувствовали, что действительно важно и что мы можем потерять.
Густав сильнее сжал пальцы сына и зарыдал. Зельда тихо стояла рядом.
Она понимала, что пробуждение Отца в этом человеке полноценно может состояться только через его боль. Все остальные способы на нем не работали.
– Папа…
Мужчина вздрогнул от неожиданности. Тарьё чуть приоткрыл глаза.
– Это больница?
– Да.
– Забери меня отсюда.
– Как только ты поправишься, я сразу заберу тебя домой.
– Сейчас. Забери меня. Отвези в лес.
– Хватит лесов. Я понимаю, что у тебя что-то там происходит, когда ты в лесу, но сейчас… Сейчас надо быть в больнице.
– Нет. Ты не понимаешь…
– И не хочу понимать. Я хочу, чтобы ты поправился. А это сделают только врачи. Не деревья, сынок.
– Папа…
Тарьё закатил глаза и потерял сознание. Вошла медсестра.
– Ему нужен отдых. Лучше придите позже, – мягко сказала она.
– Да… Да… – отец вздохнул, посмотрел на Зельду, и они оба вышли из палаты.
***
Рита сидела на кухне и с отрешенным видом смотрела куда-то в окно. Джон был рядом и готовил им чай.
– Я не верю, – тихо сказала девушка.
– Что не веришь?
– Я не верю, что Брет мог так…
Она не смогла выговорить слово «опуститься». Это прозвучало бы как приговор. Как точка, которую она не хотела ставить.
– Я тоже не верил, – парень налил в кружки кипяток, положил туда пакетики чая, поставил это все на стол и сел рядом. – Я думал, он просто дурачит меня. Но он покупал у моих людей наркотики и пробовал прямо при них. Я, честно говоря, рассчитывал, что он все-таки будет тебя искать. Я даже хотел этого. Но, знаешь, он, кажется, нашел самый правильный выход. Он просто убрал себя с игрального поля. Он решил перестать быть для тебя важным. Решил стать никем. И мне теперь нечем больше крыть. Хотя… запугивать тебя – это тоже
