style="font-size:15px;"> – Тогда ты не городской?
– Я не знаю. Но мне здесь хорошо. Спасибо, что дать мне работу и дом.
Джон зашел в тупик и посмотрел на Риту, давая понять, что ей тоже пора включаться в разговор.
– Норд, а какие девушки тебе нравятся? – спросила она. – У тебя есть девушка? Может быть, она ищет тебя сейчас?
Тот замолчал на секунду, как будто стараясь вспомнить.
– Нет. Наверное, нет. Внутри ничего не откликается. Но я очень хотеть, чтобы меня искали.
– Почему?
– Значит, я кому-то нужен, – улыбнулся он.
– А если ты нужен – нам? – прищурился Джон. – Тебе этого сейчас достаточно?
– Да, достаточно. У меня сейчас и нет больше никого.
– А что ты помнишь? Может, что-то появилось еще?
– Ветки в лицо… Туман… Болит голова… Никого рядом нет… Я в лесу… И потом я вышел на дорогу. А дальше – я все помню.
Тут Рите пришла в голову интересная идея.
– А давайте послушаем музыку? Норд, какую музыку ты слушаешь?
Мы можем ее включить. Вдруг знакомая мелодия откроет твои воспоминания.
– Да, точно, – поддержал Джон.
– Давай, Норд, – подбодрила его девушка. – Какие звуки тебе приходят в голову?
Юноша посмотрел куда-то вдаль. Взгляд его стал отрешенным… Он вдруг начал тихонько мычать какой-то мотив. Все напряглись в ожидании узнать песню.
Норд закрыл глаза, тело его незаметно стало покачиваться. И он запел. Это были слова без слов. Звуки, которые ставились мелодией… То низкие и земные, успокаивающие, то уносящие своей высотой в такую глубину души, что от неожиданности защипало в глазах…
Руки его сами собой начали отбивать по столу ритм.
Это были особые движения. Как будто музыкант играл на невидимом инструменте: легкие и уверенные движения, поиск пальцами нужного места, нужного угла и силы удара.
Но это все объяснял мозг. Из последних сил объяснял, чтобы не отключиться. Потому что такие звуки проникали гораздо глубже – в первобытное, в первоисточник, в единую жизнь души…
Сама вселенная звучала через него сейчас… Всем своим непостижимым Абсолютом – через переливающиеся вибрации его голоса.
Рита смотрела на него, и не понимала, что с ней происходит. Словно душа твоя прикасается в эти мгновения к Такому Ценному и Настоящему, что просто плачет от радости такого момента. И от сожаления того, что забыла о существовании Этого…
По ее лицу текли слезы, она улыбалась и грустила одновременно.
Джона тоже проняло и защипало в носу, но от рыданий он удержался.
А пение все уносило и уносило. Растворяло мысли и успокаивало… И наполняло… И мягко утихло…
Норд открыл глаза. Все еще ничего не понимающие, как будто в глубоком трансе. Но горящие и очень добрые.
Звонкие хлопки-аплодисменты
