они тягучими голосами выводили целые узоры из ужасов.
– В одной деревне было кладбище, – глухо, будто из подвала, говорила Солуянова. – И туда никто не ходил. И никто даже не знал, кто на этом кладбище похоронен. На могилах покосились кресты, и все оградки повалились. И туда приходили старые кошки, чтобы там умереть, и умирали там. И тогда власти в этой деревне решили сравнять кладбище с землей.
– Ну и дураки, – сказал Пашка Тры.
– Не с землей сравнять, а перекопать бульдозером, – прогнусавил Беда. – Я это слушал уже. На одном таком сайте.
– Так, – сказала Ключникова. – Кто самый умный и все слышал, может идти домой баиньки.
Никто, как видно, не хотел идти баиньки – больше Солуянову не перебивали. Полька слушала про перекопанное кладбище, про олигарха, который приехал неведомо откуда, купил бывшекладбищенскую землю и отстроил на ней целый дворец, и про бродивших ночами по этому дворцу оживших покойников, слушала и думала: Тры с Бедой – они ж не затем вылезли со своими сильноумными репликами, чтобы высказаться, они просто хотели на время приостановить Солуянову, чтобы было не так страшно. Чтобы она хоть ненадолго перестала медленно-медленно рассказывать всякую жуть и при этом быстро-быстро теребить белесый пучок волос на конце своей тощей косы. Ста-а-арое кла-а-адбище… и когда перекапывали могилы, слышались далекие во-о-опли… и когда он шел по коридору своего дворца, его кто-то схватил сзади за во-о-олосы… А сама крутит, накручивает на пальцы свои полторы волосинки, и чем быстрее крутит, тем страшнее ее рассказ.
И как же от этого всего классно!
Потом рассказывала Муравей – про дерево с дуплом. Из этого дупла в полнолуние сочилась кровь, и все боялись туда ходить. В итоге один мальчик решил разобраться, в чем дело, и пришел туда с лопатой, и раскопал яму, а в яме были кости. А это, сказала Муравей, были кости женщины, которую муж убил и закопал под деревом, чтобы никто не нашел. И тогда женщину перехоронили где положено, а мужа ее посадили в тюрьму, а мальчику дали премию, на которую он купил айфон. Но айфон мальчика радовал недолго, потому что через месяц этот мальчик умер.
Всем эта история понравилась меньше Солуяновской.
– Нетривиально, – резюмировала Ключникова, – но нелогично. Либо айфон, либо умер. Конец странный какой-то.
А потом рассказывать предложили Польке.
Уж кто-кто, а Полька толк в таких рассказываниях знала. Потому что такие истории она сама уже не первый год выдумывала с ходу. Надя с Майкой – те обе бывали в детских лагерях и наслушались всякого, а Польке приходилось выкручиваться, ну она и наловчилась. Правда, истории свои Полька выдавала за не свои – типа рассказала старшая сестра или кто еще. Потому что так они больше ценились, чужое авторство прибавляло им весу.
И логику этих историй Полька давно просекла. Их герои непременно должны были быть глуповатыми и упертыми. Иногда совсем
