А факты налицо. Сначала к ней управдомша собралась, она наша соседка по лестничной клетке. Потому что у Зазубриной дикие долги по квартплате. Моя мама видела, как она в домофон звонила, как в подъезд пошла, – и все, нет человека. Ее муж и в полицию ходил, и объявления развешивал, нету тетки, как сквозь землю. Потом вон Настин – она кивнула на Муравья – брат двоюродный, он рекламные листовки разносит, позвонил, чтобы ему дверь в подъезд открыли. Ну ему и открыли. Мы как раз тут же сидели. С тех пор его не видели.
– И все? – глупо спросила Полька.
– Тебе мало? – вскинулась Муравей. – У нас Мишка пропал, а тебе мало?
– Так, понятно, – сказала Полька, которая совсем ничего не понимала. – Зазубрина – это же которая Таня?
Солуянова опять коротко и невесело хихикнула.
– Не Таня, а ее мать, – дернула плечом Ключникова. – Она у нас в школе убирается, ты ее знаешь.
Полька открыла рот. Закрыла. Опять открыла.
И тут вдруг раздался ужасный дребезжащий звук, от которого Полька прямо подскочила на скамейке, да и не она одна.
Дребезжало в кармане у Беды. Тот, отчаянно заалев, достал мобильник, приложил к уху и стал заверять кого-то очень сварливого, что знает, который час, и уже бежит домой.
– Да, домой пора, – устало сказала Ключникова, когда алый Костик Беда упрятал телефон в карман. – Кто сможет – завтра тут же в одиннадцать. Полин, ты тоже приходи, если хочешь. И контакты свои оставь на всякий случай.
Когда замочники, вяло распрощавшись, разбрелись по сторонам, Полька с немалым удивлением обнаружила, что идет домой не одна, а в компании Бацарова. Нет, ну что все-таки за день! Мало того, что Ключникова с замочниками заговорили человеческим языком, еще и Бацаров идет с ней рядом, не делая вид, что ее, Польки, и вовсе не существует. Сам Денис Бацаров, без пяти минут отличник, победитель всяких олимпиад, да еще и пианист в придачу. Бацаров, которого то и дело отпрашивают из школы на какие-то там музыкальные конкурсы, а он от этого, кажется, начинает учиться только еще лучше. Бацаров, для которого обычные люди вроде Польки вообще не достойны того, чтобы он на них хоть глазком одним глянул, и поэтому он так и ходит по школе, ни на кого не глядя и даже почти ни с кем не здороваясь. Бацаров!
Полька думала-думала, потом все-таки спросила:
– Тебе тоже в эту сторону?
– Нет, – коротко ответил Бацаров, продолжая идти рядом с Полькой.
Что еще можно спросить у Бацарова, Полька не знала, и до ее подъезда они дошли молча. Польке было неловко и, если по-честному, ужасно приятно. Как будто он ее по-настоящему провожает. Конечно, все не по-настоящему, иначе он что-нибудь говорил бы, вообще вел бы себя как-то, а не просто мрачно вышагивал с ней бок о бок. Но все-таки.
Только когда Полька достала из кармана ключ, чтобы открыть дверь подъезда, Бацаров наконец подал голос.
– Ты завтра не обязана приходить, – сказал он.
Полька почти обиделась. Да что там, Полька здорово обиделась.
– Захочу и приду, – буркнула
