старый враг, – встав с кресла рыжебородый прошествовал на встречу вошедшему, и встал перед ним скрестив руки на груди. – Скажи мне кто-нибудь что я, король Германии Фридрих, начну ручкаться с Римско-Католической церковью, я бы посадил его на кол.
– Поражение от Ломбардской лиги все еще не дает вам покоя, смутьян, – тихо прошипел вошедший.
В зале повисло неловкое молчание. Языки пламени плясали на трещащих и выбрасывающих снопы искр поленьях, половицы под ногами монахов, окруживших Папу, синхронно скрипнули. Бойцы приготовились защищать и убивать, и только окрик наследника Престола Святого Петра удержал их от атаки.
– Ваше Высоко Преосвященство, Ваше Величество, – подскочил к Папе до этого стоявший в стороне епископ. – Разве вы забыли, дело наше настолько богоугодно, что мы обязаны забыть о прошлых распрях и территориальных претензиях.
– Вы правы, мой друг, – Папа Александр Третий одобрительно кивнул. – Оставим недомолвки и вражду. Грядет война, самая бесславная для всего европейского сообщества. Война, несущая только позор и разрушение, война, способная положить конец присутствию крестоносцев на востоке. Предотвратить ее способен только Всевышний, а вот позаботиться о последствиях мы можем заранее. Вы согласны с моими словами, Фридрих?
– Да, – подтвердил германец. – Именно потому я здесь, а не стою с войсками под стенами своих исконных городов.
– Фридрих, – прошептал епископ, наклоняясь к уху строптивого монарха, – оставьте боевой запал для поля брани. Сейчас нам нужны лишь острый ум и здравый расчет.
Загородный домик Солодова в тридцати километрах от Питера решено было использовать в качестве базы. Завезя туда немыслимое количество продуктов и электроники, друзья принялись за подготовку.
– Прежде всего – план, – Дмитрий неодобрительно поглядел на развалившегося на диване Алексея. – Детальный, скрупулезный, в котором предусмотрены все возможные повороты событий. Давай, Леха, излагай, что накопал.
– Тебе реальный поворот? – полюбопытствовал Солодов с мягких подушек.
– Да.
– Стройка. – Поднявшись с дивана, Леха прошлепал босыми ногами к окну и приоткрыл форточку. – Строили Париж римляне, так что архитектура, главенствовавшая в ту пору, была исключительно римской. Постоянное строительство, возведение фортификационных сооружений и чертова уйма торговых кораблей.
С другой стороны, Париж двенадцатого века – это центр европейского образования. По большей части, конечно, с сильным религиозным уклоном, но от этого не менее хорошего. Рабочие, торговцы, плотники, столяры, студенты. Затеряться в такой толпе легче легкого.
– А рост? – ехидно поинтересовался Прокопенко у приятеля. – Не задумывался, почему в Сколково, хоть и за немалую цену, берутся тебя экипировать согласно эпохе?
– Думаю, денег срубить хотят, – обиженно хмыкнул Алексей.
– А
