умная, выдержанная и снисходительная приятельница трусихи. Но после трехразового прочтения содержания сообщения и сверки номера бывшего телефона Анны с номером абонента, направившего убойный текст прямо в эпицентр моей спокойной жизни, мы сразу же поменялись ролями. Но радости от этого у меня не прибавилось.
Наташка, не долго думая, схватила трубку городского аппарата и, комментируя свои действия вслух, принялась набирать номер Виктора Васильевича Листратова. Мои попытки этому помешать легко отражались далеко не легкими движениями ее рук. И тогда я выпустила на волю Деньку. Боксериха, не надолго задержавшись лапами в карманах моего халата и укоротив их больше чем наполовину, рванула к хозяйке, не успевшей занять оборонительную позицию. Общие потери от стыковки с ласковым и нежным зверем – треснувший корпус телефонного аппарата, стопка раздавленных футляров с DVD-дисками и два моих кармана. Наташка оторвала их лично и окончательно. С раздражением швырнув пушистые квадратики в сторону двери, предложила забрать их на обратном пути в неведомое. Общие приобретения – пара пустяковых царапин, временное отсутствие (следовательно, и невмешательство в наш разговор) собаки, спрятавшейся под кроватью, плюс достигнутое соглашение обсудить весь кошмар спокойно и не торопясь.
Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы понять – за свалившейся на наши шеи ветеринаршей ведется слежка. Маньяка насторожило возвращение Анны к нашему дому. И, наверное, у него тоже имеется бинокль или подзорная труба. Пусть даже не со старинными цейсовскими стеклами. Вот он и узрел в проеме открытого окна лестничной клетки тринадцатого этажа наши светившиеся безмерным любопытством фигуры с биноклем. С его помощью мы внимательно провожали вооруженными глазами Анну. Номера моего домашнего и мобильного телефона благоухали свежестью в памяти ее мобильника. Сама Анна, несмотря на напряженный рабочий день и очередную угрозу, выглядела относительно бодро – не так, как надлежало выглядеть женщине, жить которой оставалось всего ничего. И еще один вывод, с которым следовало согласиться – в Москве у Анны не было ни родных, ни близких друзей. Она жила напряженной, но одинокой жизнью. И маньяк это знал. Вчера мы устроили ему сюрприз. Он в долгу не остался.
Помощнику прокурора Листратову решили пока не звонить. Нарисовалась одна задумка: сначала следовало найти Анне с сыном надежное укрытие от маньяка и только потом обращаться к Виктору. Гарантия моей безопасности – в безопасности Анны. К такому выводу я пришла единолично. Наташка с ним не согласилась. А я не согласилась с ней, ибо этот придурок маньяк, возомнивший себя богом… Нет, это, пожалуй, богохульство… Короче, сатанист не мог позволить кому-то манипулировать собой. Он почти довел Анну до смертельной черты, и жертва, по его личному убеждению, была обязана ее переступить. Отсюда и моя уверенность: в живых ветеринаршу он не оставит. Обоснованно предполагая, что исчезла она не без моей помощи, будет регулярно слать мне сообщения о предстоящей насильственной кончине, попутно отслеживая каждый мой шаг в расчете на то, что через меня выйдет на беглянку. Ну
