уютно: желтые и сиреневые оттенки, дружелюбный персонал, огромный выбор кофе, чая, сиропов и десертов. Владелец по имени Йоран недавно переехал в Лос-Анджелес из Стокгольма и открыл кофейню недалеко от моей квартиры. Можно сказать, судьба послала мне это место, не допустив, чтобы я свихнулась от безделья. И теперь в обеденный перерыв подруги приходили ко мне на работу: поболтать за чашечкой ароматного кофе с сиропом на любой вкус.
– Ари, весело не будет. Я против.
Эмилию редко видели раздраженной, поэтому сейчас я с трудом сдерживала улыбку. Эми солнышко, самый миролюбивый человек в баре «Cotton Candy». В итоге осознав, что дуться бесполезно, Эмилия махнула рукой и звонко рассмеялась, поправляя угольно-черные кудри. Благодаря Джеймсу она сияла от счастья последние два года. Когда я ввалилась в их жизнь, отношения между влюбленными только начинались: помню милое смущение на лице Джеймса, восхищение в глазах Эмилии, когда он принял ее маленькую дочь как родную. По секрету Джеймс сказал мне, что раньше его любимую посещала депрессия (возможно, из-за бывшего мужа, Эмилия никогда о нем не рассказывала, но вряд ли их брак был счастливым). Девушка так и осталась задумчивой, скрытной, молчаливой. Но стала умиротворенной и улыбчивой. А Джеймс стал меньше торговать наркотиками, постепенно отдаляясь от криминала. Он устроился механиком в «Cotton Candy», где Эмилия работала официанткой. Любовь меняет… Я покосилась на Асоль, которая тоже улыбалась, и я была уверена, вовсе не из-за наших с Эми шутливых перепалок.
– Ари, – Эмилия перегнулась через весь стол и положила теплую ладонь на мое запястье. Тут же окутавший аромат ландышей и сочных зеленых яблок вызвал улыбку. Эмилия говорила с тревогой, но ее темно-зеленые глаза озорно сверкали. – В прошлый раз Стивен избил Джеймса. Не хочу, чтобы он убил его, если вы вновь поругаетесь.
– А нечего было скрывать ваши отношения! – встряла Асоль. Надо же, она еще с нами?
Я по-прежнему против отношений Асоль и Джерада, но, в конце концов, это ее дело и ее ошибки. Асоль постоянно болтала о Джераде. Она рассказывала, какой он хороший, веселый, постоянно звонит ей. Тоже мне, образцовый бойфренд.
– Кто-то вернулся с облаков, – с доброй усмешкой заметила Эмилия.
Я выдавила улыбку. Эми удалось помирить нас. Правда, я не уверенна в искренности дружбы, ведь мы с Асоль в одинаковом положении: наши мужчины в отъезде, колесят по стране, видят толпы легкодоступных девиц. Тут хочешь, не хочешь, а будешь держаться вместе. И ревновать. Хотя я доверяю Стивену. Чего нельзя сказать о Асоль и Джераде. Асоль устраивала ежедневный допрос: «что делал? с кем? зачем?», и, к моему удивлению, Джерад покорно отвечал на ее расспросы. Да, да тот самый Джерад Андерсон. Порой мне хотелось спросить у Стивена: «Эй, дорогой, а к вам случайно не прилетали инопланетяне и не похищали твоего друга придурка-бабника?». Сдерживало только уважение к Стиву. Он любит этого идиота, как родного брата, правда, я искренне не понимаю, за что.
– Ари? – окликнула меня Эмилия. Ее тон звучал неспокойно. – Я против, – повторила она, удостоверившись, что я слушаю ее.
– Три месяца я не видела Стива и еще дольше не употребляла «Неоновое облако». Мне, черт возьми, нужна эта вечеринка, – спокойно пояснила я, широко и неестественно улыбаясь.
Эмилия опешила. Секунду колебавшись, словно взвешивая «за» и «против», она посмотрела сначала на меня, потом на Асоль, которая сложила ладони вместе, будто приготовилась к молитве. Сдавшись, Эмилия выдохнула:
– Хорошо. Но если что-то случится…
– Я разрешаю Джеймсу хорошенько врезать Стивену Рэтбоуну, – махнув рукой, беспечно сказала я, вставая из-за стола. Под дружный смех я поцеловала в щеку сначала Эмилию, потом Асоль и направилась к выходу из кафе. – Я не шучу.
– Учту, – мягко усмехнулась Эмилия.
***
В городе недавно прошел сильный ливень, асфальт пах дождем, солнце упрямо пробивалась сквозь густые облака. Ловко переступая через лужи, я радовалась: операция «устрой вечеринку-сюрприз в лофте друзей, хотят они того или нет» прошла успешно.
Владелец бара «Cotton Candy» недавно закрыл первый этаж своего прибыльного заведения из-за технических работ. На втором этаже всё осталось по-старому: квартира моих друзей Эмилии и Джеймса, где они жили вместе с дочкой Эмилии – Ким, гримерка и зал, где я время от времени танцевала и играла на пианино. Для меня теперь не существовало стрип-бара. Я даже по пятницам отказалась выступать, несмотря на то что владелец бара (мы не знали его имени) уговаривал, не скрывая возмущения, ведь я и так отказалась обслуживать клиентов приватно, в «темных» VIP-комнатах. Не то, что бы я не хотела танцевать, или отношения сдерживали меня от заманчивого предложения. Просто перед выступлением танцовщицы всегда отдыхали в гримерке, нюхая.
По телу прошел озноб. Я остановилась посреди улицы, атакованная воспоминаниями. Курить не хотелось, но я вытащила из кармана сигареты. До моего дома один квартал.
