же делать?
– Ха! – воскликнул сэр Грегори во внезапном озарении и вызвал Бинстеда.
О дворецком мы уже слышали – именно он воспламенил посетителей «Герба», предложив пять против одного, когда речь зашла о свиньях. Мы слышали о нем, и тем интересней будет его увидеть.
Однако, взглянув на него, мы разочаруемся. Бинстед был из тех незрелых, но дерзких людей, которые, в сущности, и не дворецкие, а увенчанные славой лакеи. Размеренную величавость Биджа он заменял прытью и наглостью. Если мы скажем, что он нередко перекидывался в карты с Джорджем Сирилом, мало того – позволял таким отбросам называть себя «Бинс», вам станет ясно все.
– Сэр? – сказал этот дерзкий выскочка.
Хозяин его покашлял. Даже сейчас ему было нелегко.
– Э, Бинстед… – начал он. – Вы слышали про «Грацию»?
– Нет, сэр.
– Такое лекарство. Врачи рекомендуют. Моя троюродная сестра… из хемпширских Уилберфорсов… просила ей купить. Позвоните Булстроду, закажите полдюжины банок.
– Слушаюсь, сэр.
– Больших, – прибавил сэр Грегори.
4
Достопочтенный Галахад Трипвуд был озабочен, вставая из-за чайного стола, и не повеселел, когда шел по коридору к комнате Биджа. Борьба воль кончилась вничью. Если говорить с сестрой, как строгий дядюшка, всегда может случиться, что она заговорит, как строгая тетушка. Так и случилось, а потому Галли решил потолковать с самым умным из дворецких Шропшира.
Однако он нашел только Пенни. Написав письмо, она шла к своему лучшему другу. Младшая дочь Доналдсона Собачья Радость сразу по приезде нашла родственную душу в Себастьяне Бидже.
Поджидая его, она пыталась подружиться со снегирем, который жил в клетке на столе. Пока что это ей не удалось.
– А, Галли! – сказала она. – Что говорят снегирям?
– «Здравствуй, снегирь», должно быть.
– Нет, чтобы он засвиристел.
– Чего не знаю, того не знаю. Но мне не до снегирей, хоть бы они и свиристели. Где Бидж?
– Уехал на станцию. Шофер его подвез.
– А, тьфу! Что ему там нужно?
– Почему вы сердитесь? Имеет он право развлечься!
– Нет, он на посту.
– А что такое?
– Свинья.
– При чем тут свинья?
– Да, вы же не слышали. Ушли писать это ваше письмо… Дейлу? Хейлу? Гейлу?
– Вейлу!
– Вот именно.
– Из ломширских{6} Вейлов. Для вас он Джерри. Так что же?
– Явился Кларенс, разбитый, как шхуна «Геспер».{7} Он только что беседовал с этим извергом – с сэром Грегори.
– А, который ходит босой! Кто он, кстати?
– Неужели вы не знаете?
– Я иностранка.
– Лучше
