борщу и жаркому закажем-таки карпа с грибами, галушки, уточку с домашней лапшой, – изошёл слюной Бобинчик-Рабинович, тряся пухлыми щеками, – и… варенички со сметанкой, – вытер платком губы. – А шо? Я справлюсь. Если фамилия двойная, то и порция должна быть в два раза больше, – загоготал над своей шуткой.
– А есть ещё картофель со свиным мясом и черносливом, шпигованное сало, буженина, и другая некошерная пища, – стал издеваться над обжорой тощий доходяга Ицхак, не удосужившись оценить кухонный юмор приятеля. – Мы сюда не жрать… пардон… не кушать пришли, а на важную встречу, – огляделся по сторонам. – Может ещё от полиции удирать придётся, вот и плакали денежки, уплаченные за заказ. – Пампушки жуй и помалкивай, – велел молчаливому Хаиму. – И не переговаривайся.
– Да я молчу! – возмутился тот.
– А на лице у тебя написано, что споришь.
– Ицхак, давай хотя бы голубцы с мясом закажем.
– Ша, Бобинчик! Вон оно идёт, – незаметно кивнул в сторону двери, и все трое стали внимательно разглядывать приближающегося к ним изысканно одетого, высокого худого человека с толстыми губами и в очках под выпуклым лбом.
– Дмитрий Богров, – подойдя, представился вошедший и улыбнулся, показав крупные, по мысли Бобинчика – лошадиные, зубы.
– Как ви нас узнали? – поразился Ицхак
– Вас трудно спутать с хохлами, господа, – независимо уселся на свободный стул. – Неужели нельзя было назначить встречу в приличном ресторане, а не в этом трактире, – брезгливо окинул взглядом помещение.
– Вот и я того же мнения! – поддержал пришедшего Бобинчик. – Хотя и здесь, при желании, можно неплохо провести время.
– Почему – Дмитрий Богров? – заволновался Хаим, почесав лысый затылок. – А говорили, что НАШ.
– Ваш, ваш, – иронично глянул на него гость. – Мордохай Гершкович Бехарер. Внук известного еврейского писателя Герша Бехарера, книгами коего вы просто зачитывались в юности, – вновь съязвил и громко заржал, выставив, по мысли Бобинчика, два ряда «прелестных лошадиных зубов». – Коли задумали чего, нарушающее заповедь «не убий», так у меня в кармане браунинг заряженный, – предупредил единоверцев, подпортив аппетит Бобинчику.
– Мы тоже, Дмитрий, не хочется называть тебя благородным именем – Мордохай, не с пустыми руками пришли, – сурово обвёл взором гостя Ицхак. – Даже если вдруг сумеешь прикончить нас, от организации не уйдёшь… И все евреи, услышав о тебе, станут плеваться и проклинать твою маму. Тебе хочется этого? – с удовольствием заметил, как гость отрицательно помотал головой. – Идут разговоры, что ты, милейший, служишь осведомителем и несколько раз давал жандармам ценную информацию, – обличительно воззрился на Богрова Ицхак.
– Да нет же, братья, – утратил тот свой апломб. – Моя цель – войти к ним в доверие, как Азеф, и уничтожить кого-либо из высших государственных лиц, вплоть до министра. Чтоб очиститься
