в город за покупкой подарка и съездил быстро – с утра до обеда, туда и обратно. А во время празднования в доме, он решил подарить подарок. И подарок тот (не скажу что) очень дорогой, в три зарплаты, если не дороже. Лиза, конечно, стала спрашивать – откуда деньги, «откуда столько денег»? а жених крутил-вертел словесно, выдумывал всякое – откуда у него могут быть деньги. Но получил ультиматум: «Или ты скажешь всю правду или ты уже знаешь, на что я способна!». Тогда «жених» сознался, что они с бригадиром уже не раз «загоняли налево» (продавали) излишек бензина, а перед свадьбой, как раз по договору «загнали» несколько бочек.
– Да сэкономленный он, бензин тот! – говорил жених.
– Но это не значит, что он твой, – спокойно сказала Лиза.
Ну вот…. Свадьба опять срывалась по вине невесты. Лиза говорила, что с «вором» ей жить ни к чему!
Жених так и заявил председателю колхоза в правлении, куда примчался после ссоры: «Что же она мне душу рвет! Позорит на весь колхоз. Отпустите меня на все четыре стороны, прошу вас. Я в город уеду, работу и там найду».
И тут приехала невеста. (Председатель колхоза послал, чтобы привезли её, мол, вызывают в правление срочно). Она была одета подчеркнуто обыденно: заношенное платье, в котором ходила на ферму, на голове по-старушечьи повязан был грубый платок. А когда она сдвинула платок на затылок открылось её строгое красивое лицо. Особенно красивы были её глаза: большие, светло-голубые, подтемнённые густыми ресницами. Глаза говорили и о её смелой душевной прямоте, и о сильном её характере, и о страданиях, которые она сейчас переживала.
– Это правление или как? – сказала Лиза, – и советская власть тут… – кивнула она в сторону председателя.
– Мы тебе тут не власть, а просто старшие годами и жизнью, – ворчливо произнес председатель сельсовета.
– А чего вы сердитесь? – Лиза насмешливо посмотрела и на бухгалтершу. – Вы же на меня свои сельсоветские бланки ещё не испортили? – именно бухгалтерша должна была их расписывать.
– Да брось ты про бланки, сказала бухгалтерша Клавдия Васильевна. – Тут сама жизнь на повестке дня, – она говорила «казённой речью» всегда.
– Чья жизнь? – спросила Лиза с ухмылочкой.
– Твоя и его… и вся колхозная. —
Лиза качнула головой: – по-моему, я вашей жизни не касаюсь – сказала она.
Ну хорошо, хорошо, успокойся, чуть поморщилась Клавдия Васильевна: – А как с ним? Ведь он в город бежит. —
– Ну и пусть бежит, пожав плечами, тихо отозвалась Лиза. – Я тут причём? —
– Ведь у вас дружба, любовь, и свадьба должна быть, – повысив голос, сердито сказала Клавдия Васильевна. – Нам он не посторонний, а тебе и подавно. Кто его спасать будет? Или мы все дружно пихнём его в овраг? —
– Ворами, я слышала, милиция заниматься должна. —
Тут подошла пожилая женщина к Лизе:
