style="font-size:15px;"> Мария Александровна мгновенно вскипела:
– Как! Он «осмелился»! Этот нищий комедиант! Выброси сию же минуту этого негодяя из труппы из театра, чтобы им даже не пахло больше рядом! —
Но старый Суров одним коротким поднятием ладони заставил её успокоиться:
– Тише! —
Мария Александровна сразу поняла, что директор намерен немного позабавиться, и замолчала.
Все это слышали все артисты, которые собрались у тонкой двери кабинета директора в коридоре, тут же были и обе дочери его.
Старый Суров, не торопясь, поднял с пола свою сигарету и старательно вновь затянулся. Утопая в клубах табачного дыма, начал он пробирать Петра едкими, злыми словами. Так, например, сытый и опытный кот подолгу играет с мышью, полумертвой от ужаса.
Как это Петр мог додуматься до идеи жениться на дочери директора театра? Или он не понимает, что расстояние от него до семьи Сурова будет больше, чем от Земли до Луны? Или, может быть, Петр замаскированный барон, граф или принц, у которого есть свои замки? Или он переодетый миллиардер? Или у него в Америке есть собственный театр вместимостью в двадцать тысяч зрительских мест, но мы об этом не знаем?
А еще, может быть, не свихнулись ли у Петра мозги набок при неудачном падении в оркестровую яму со сцены? Только сумасшедший человек или круглый идиот может забыть до такой степени свое место. Кто он? – безымянный артист провинциального театра, у которого обязанность играть роли «подай-принеси» с двумя репликами: «не звали», – в ответ получив «пшёл вон», – «слушаюсь-с».
Действительно, вот приходит молодой человек, у которого в одном кармане дыра, а в другом фальшивая купюра на 500 рублей, – и это вся его стоимость. Он приходит и говорит: господин Суров, я желаю жениться на вашей дочери, потому что я люблю её, и потому что вы дадите за ней богатое приданное, и потому что я, благодаря жене, займу в театре выдающееся положение и буду играть главные роли в спектаклях!
Нечего сказать – это «блестящая» афера. Не хватало еще того, чтобы старый Суров передал этому «аферисту» все управление театром.
Вот так, очень долго язвил и терзал бедного Петра раздраженный Суров. Наконец, он сказал: «Ну, я понимаю, если бы у тебя было громкое имя, которое было бы на афишах в первых рядах, если бы ты ездил на гастроли и к тебе бы шел зритель, когда и слава приходит вместе с деньгами. Но у тебя для этого слишком глупая голова. Поэтому. – Вон!»
И это «вон!» старый Суров выкрикнул так повелительно и громко, что в коридоре раздался топот, как будто кони пробежали, – разбежалась вся труппа, попрятавшись по гримеркам.
Бедный Петр с похолодевшим сердцем выскочил из кабинета директора. Но тут в полутьме коридора нежная женская рука ласково легла на его руку.
– Я всё слышала, – сказала Майя ему почти на ухо. – Не отчаивайтесь Петр.
