style="font-size:15px;"> Я бы делал то же, что и полгода. На сегодня и российские, и зарубежные астронавты и космонавты занимаются тем, что выполняют национальные научные программы. В моей программе насчитывалось около пятидесяти экспериментов, в которых я принимал участие. Если ты летаешь год, то этих экспериментов будет чуть больше. И, конечно, они будут чуть больше ориентированы на изучение влияния факторов космоса на человека. Кстати, выходные есть. Кроме того, к нам родина относится очень трепетно, я бы так сказал. Нам разрешается поспать восемь с половиной часов, дают выходной в воскресенье. В субботу у нас – как это назвали бы в армии – парко-хозяйственный день, уборка станции, небольшой объем работ, почти выходной. А в воскресенье – полноценный выходной. У нас даже есть три-четыре праздника за полгода, которые мы с экипажем выбираем. Обычно это национальные праздники. Оливье мы делали на Новый год, как положено.
– КАК МЫТЬСЯ?
Говорят, что самый мотивированный человек – который хочет в туалет. Если долго не моешься, тоже становишься сильно мотивированным. А если хочешь вернуться домой живым и здоровым, то обязан заниматься, именно обязан заниматься физкультурой ни много ни мало два с половиной часа в день. После физкультуры ты мокрый, поэтому без душевых процедур никак. И это, наверное, самая неромантичная часть нашей профессии. Ничего, влажные полотенца и салфетки делают свое дело, никто еще тельняшку, майку на себе не терял.
– КАК СПАТЬ В НЕВЕСОМОСТИ?
Спать прекрасно. Один минус. Во-первых, мы спим в спальных мешках. Спальный мешок пристыкован к поверхности, к плоскости станции. Каюты распределены на станции по всем плоскостям, поэтому никакого дискомфорта в этом плане нет. Есть небольшой дискомфорт в плане желания почувствовать спиной поверхность и головой – подушку. Поэтому в спальные мешки приходится упираться коленками, какую-то позу занимать так, чтобы спиной упереться во что-то. У нас есть такие меховые носки, называются унтята (кто жил на севере, знает, что такое унты). И в первом полете мой «космический батя» Павел Владимирович Виноградов берет один меховой носок и выворачивает мехом наружу, берет второй носок, вставляет в другой, и получаются такие г-образные, немного надутые носки. «На, – говорит. А ведь не зима. – Это подушка».
В общем, эту штуку в спальник за голову запихнешь и вроде чего-то касаешься, хоть и не сильно. Но все равно ощущение есть. И во втором полете я делал то же самое.
– НЛО ВИДЕЛИ?
Все спрашивают. Это из серии «Были ли американцы на Луне или нет?». Кто во что верит. Человек, который задает вопрос, никак не изменится после моего ответа. Повезло, если ты отвечаешь так, как он верит, если нет, то, увы, твой ответ сочтет неправильным. На эти вопросы я отвечаю: «НЛО не видел, американцы на Луне были». Но есть и те, кто заявляет: «А, ну вам же нельзя все равно об этом говорить!» Вне зависимости от моего ответа.
НЛО не видел, но в первом полете мы как-то с Федором Николаевичем готовимся к выходу, готовим скафандры в шлюзовом
