из ее квартала. По вечерам ей приходилось подрабатывать штопкой, фабричного жалованья на жизнь не хватало. Когда ее маленькие настенные часы били одиннадцать, Анна откладывала штопку и ложилась спать, чтобы утром найти силы встать и снова отправиться на работу.
Такова была ее жизнь. И мое появление не так уж и сильно ее изменило. Во всяком случае, поначалу.
Первое время я спала – дни и ночи напролет. Я страшно устала и просыпалась только затем, чтобы выпить немного молока и съесть кусок хлеба. На третий день, проснувшись, я не смогла больше уснуть. Я села и выглянула в окно. Серые облака неслись над крышами Алфамы. По ту сторону внутреннего двора я видела трубу, у которой я недавно сидела и слушала пение Аны.
У стола на стуле лежала стопка старых газет. Я сразу вспомнила о сеньоре Баптиште. Что он сказал? Точно, будто бы в газете писали, что Старшой убил Морру и бросил его в реку. Но ведь это неправда! Должно быть, сеньор Баптишта что-то перепутал.
Я положила газеты на стол. Пролистав почти всю пачку, я увидела небольшую заметку. Ее напечатали всего два дня назад.
ДИАРИУ ДЕ НОТИСИАШ, 12 ОКТЯБРЯ
УБИЙЦА ЗАКЛЮЧЕН ПОД СТРАЖУ
Как уже сообщало наше издание, в прошлый четверг на набережной в районе Алфама разыгралась трагедия со смертельным исходом. Двадцатишестилетний Альфонс Морру, родом из Байрру-Алту, служивший писарем в портовой конторе Лиссабона, погиб в драке с финским моряком по фамилии Коскела. Тело Морру найдено не было – вероятно, его снесло течением, которое в тот момент было невероятно быстрым из-за прилива в сочетании с высокой водой в реке Тежу. Коскелу задержали на месте и отправили в полицейский участок в Байше. После того как несколько свидетелей единогласно заявили, что видели, как Коскела сперва избил, а потом бросил безжизненное тело Морру в реку, Коскела был заключен под стражу по подозрению в убийстве и переведен в главную лиссабонскую тюрьму в Камполиде.
Я перечитала заметку дважды. Видно, надеялась, что неверно поняла ее с первого раза. Но нет. Мне вдруг стало тяжело дышать. Как будто глубоко в горле что-то застряло. Я снова легла на диван и свернулась в клубок, натянув плед на голову.
Так меня и нашла Ана, когда вернулась вечером с фабрики Сантуша.
Я слышала, как она шуршит газетой на столе. Потом почувствовала, что она села рядом со мной на краешек дивана. Тихонько погладила меня.
– Этот моряк, о котором пишут в газете. Коскела, – осторожно начала она. – Он твой друг?
Какое-то время я собиралась с духом. Потом кивнула, все еще не вылезая из-под пледа.
– Когда такое случается, люди начинают болтать, – продолжила Ана. – Я слышала, ты работала на судне этого Коскелы. Что ты механик. Неужели это правда?
Я снова кивнула.
Ана сидела молча и гладила меня по плечу.
– Значит, ты умеешь читать, – немного погодя сказала она. – Раз газета лежит тут, на столе.
