машину за развалинами напротив ворот, он оглянулся в поисках старика-чревовещателя. Развалины, напоминавшие рестораны и таверны, в которых когда-то развлекались студенты-медики, сейчас были пустынны. Пирс с нетерпением ждал, не желая покидать безопасный салон автомобиля. Он не был до конца уверен, что все это не ловушка или отвлекающий маневр.
Через десять или пятнадцать минут беспокойного ожидания что-то стукнуло в его окно. Пирс, вздрогнув, обернулся, но это оказался всего лишь старик. Когда Пирс опустил стекло, старик с трудом выдавил несколько слов хриплым шепотом:
– Я сказал, без машины.
– Как, по-вашему, я должен был покинуть территорию Центра? Пешком? – возмутился Пирс. – Разве это не вызвало бы подозрений?
Старик пожал плечами и закашлялся. Пирс выбрался со своими сумками из машины, ощущая дрожь… чего? Предвкушения? Беспокойства? Он не мог сказать точно. Может быть, и того и другого.
За останками того, что когда-то было бетонным контейнером для мусора, стоял древний мотоцикл. Пирс не встречал ничего подобного уже с четверть века. Он был величиной с небольшую лошадь и выглядел очень старым – весь в ржавчине и вмятинах, с полустертой надписью из букв «Ха» и затем, через промежуток, «сон» на передней части. Пирс с ужасом отметил, что этот монстр работает, если, конечно, он все еще заводится, на бензине со всеми сопутствующими выхлопами и канцерогенами.
Старик кашлянул и перекинул ногу через седло. Он махнул на корзины по обе стороны заднего колеса, предлагая Пирсу сложить туда сумки и занять место за его спиной.
– Если вы полагаете, что я сяду на этот… этот аппарат, – заявил Пирс, – то вы явно не в своем уме.
Старик снова махнул, выражая нетерпение, и кивнул в сторону верхних этажей Центра, видневшихся над развалинами. Пирс с тоской глянул на свою спрятанную машину, но, вспомнив о навигаторах и регистрирующих устройствах, пожал плечами, положил сумки назад и сел позади старика.
Тот завел свою машину. Он оказался крепче, чем выглядел на осмотре. Пирс считал его стариком, но тот, похоже, был лет на двадцать-тридцать моложе его самого. Несмотря на глушитель, двигатель взревел, словно раненый зверь, и Пирс задумался, что он делает здесь, в сгущающейся темноте, связавшись непонятно с кем в своем донкихотском стремлении оказать помощь, которое может привести их всех к катастрофе.
Потом мотоцикл качнулся, набирая скорость, рев двигателя сменился хриплым рычанием, и у Пирса не осталось времени сожалеть о собственной глупости. Вместо этого ему пришлось обхватить старика за талию, поскольку ветер с пылью хлестал в лицо, трепал его одежду и волосы. Ночь была холодная, и холод, проникая под одежду, постепенно пробрал Пирса до костей. В пути старик кашлял меньше, как будто машина, которой он управлял, сочувствовала ему и каким-то волшебным образом делилась с ним своей силой.
Мотоцикл избегал автострад с их патрулями, не считая нескольких коротких промежутков.
