по группе захвата. Немцы прекратили наступление и залегли, в свою очередь, тоже начав стрелять. У лейтенанта с сержантом хоть и было два автомата, тем не менее патронов было мало, всего по одному рожку. Нужно было экономить и вести огонь прицельно.
Нападающие определили, откуда вёлся огонь, и начали остервенело бить по столбу, за которым укрывался Егор. Щепки летели во все стороны, как будто несколько лесорубов метелили столб топорами. Несмотря на усиленную стрельбу и визг пуль, Егор отчётливо расслышал, что бой ведёт и Петренко.
Вторая группа захвата окончательно блокировала выход из двора в сторону леса.
Видя, что Егор не отвечает, немцы прекратили огонь, поднялись с мест и кучкой бросились к воротам. Егор прямо в эту кучку бросил гранату. Нападающих разметало кого куда, остальные вынуждены были отступить.
Воспользовавшись этим, лейтенант, пригибаясь, метнулся к сержанту. Петренко тоже уложил несколько наступавших, но сам был ранен в ногу возле паха. Тут же рядом с ним суетилась и Лидочка.
Немцы залегли на открытом поле, и их хорошо можно было обстреливать, чем и воспользовался Егор. Он выбрал удобную позицию и прицельно стал уничтожать залёгшего противника. Ведь не зря же ещё в пехотном училище он был лучшим стрелком и всегда занимал первые места в соревнованиях по стрельбе.
Не выдержав этого избиения младенцев, немцы ударились в бегство, как и во вчерашнем случае на поле боя. Вдобавок им вслед Егор метнул последнюю гранату, подкосив ещё двух. Путь к отходу на некоторое время был свободен, и срочно нужно было этим воспользоваться. Егор подбежал к Петренко.
– Идти можешь?
– Могу, командир, – со стоном выдавил Николай.
– Тогда пошли. А где Исмагилов? – Егор вспомнил про Равиля. – Ё-моё, да где же он?
Егор бросился назад к калитке, ища и зовя Исмагилова.
Исмагилов первым окликнул лейтенанта. Он был на чердаке того злосчастного сарая, где Петренко придушил насильника. На руках по лестнице он ещё ночью забрался туда, прихватив третий автомат, чтобы не быть обузой для своих товарищей.
– Товарищ лейтенант, я здесь. Уходите, я вас прикрою.
– А ну-ка слазь быстро, ишь, чего удумал, чёрт татарский. Я тебя дотащу, ты лёгкий.
– Товарищ лейтенант, у меня гангрена на ногах, ведь до войны я учился на фельдшера и понимаю в этом. Не теряйте времени, – и уже громко закричал: – Уходите, они близко!
После чего дал очередь по наступавшим немцам.
– Егор Иванович, передайте это маме и моей Зульфие, если вырветесь, – и Исмагилов бросил к ногам лейтенанта неотправленное письмо-треугольник на Родину.
– Прощай, Равиль. Прощай, шайтанушка, – дрогнувшим голосом произнёс Егор и положил «треугольник» в карман гимнастёрки, затем быстро побежал к Петренко и Лидочке, услышав за спиной перемежающуюся стрельбу Исмагилова и атакующих немцев.
Путь в ближайший лес был свободен, и все трое поспешили туда. Теперь приходилось помогать передвигаться
