тот кубарем полетел в яму. Чжан-сань хотел было улизнуть, но Лу Чжи-шэнь и его настиг ударом левой ноги, и оба мошенника очутились по уши в нечистотах. Остальные молодчики только рты раскрыли от изумления и испуга и приготовились бежать. Но Лу Чжи-шэнь заорал:
– Кто двинется с места – попадет в яму!
После этого никто уже не решился бежать. Им пришлось стоять и смотреть, как Чжан-сань и Ли-сы барахтаются в вонючей жиже. Яма была очень глубока, и бездельники с головы до ног были облеплены всякой мерзостью; в волосах у них шевелились черви.
– Учитель, прости нас! – взмолились они.
– Эй вы, мошенники! – загремел Лу Чжи-шэнь. – Живее помогайте своим приятелям. Прощаю всех!
Молодчики помогли своим приятелям выбраться из ямы и потащили их к стойке, на которой стояли кувшины из тыквы, наполненные водой. Но от негодяев исходило такое зловоние, и они были до того грязны, что к ним невозможно было подойти.
Лу Чжи-шэнь разразился хохотом и сказал:
– Эх вы, дурачье! Идите вымойтесь в пруду на огороде, а потом приходите ко мне: я хочу с вами поговорить.
Когда Чжан-сань и Ли-сы помылись, приятели собрали для них одежду и одели их. Затем Лу Чжи-шэнь снова позвал их:
– Заходите все и рассаживайтесь. Мне надо сказать вам кое-что!
Усевшись, Лу Чжи-шэнь начал так:
– Смотрите вы, окаянная шатия, не вздумайте еще раз выкинуть подобную шутку! Надо быть последним негодяем, чтобы решиться прийти сюда и позволить себе такую наглую выходку!
Тогда Чжан-сань и Ли-сы, а за ними и все остальные встали перед Лу Чжи-шэнем на колени и сказали:
– Мы, недостойные, как и весь наш род, испокон веков живем в этих местах, добывая на кусок хлеба азартными играми и попрошайничеством, и в этом огороде находили себе пропитание. Монастырь не раз пытался откупиться от нас деньгами, но унять нас было невозможно. Откуда же вы явились, учитель? Вы обладаете невероятной силой! Мы прежде никогда не видели вас в монастыре, но готовы с сегодняшнего дня служить вам верой и правдой.
– Раньше я был командиром в пограничном управлении на западе в Яньаньфу, – отвечал Лу Чжи-шэнь. – Служил у большого военачальника, но случилось так, что я убил немало людей и после этого решил уйти из мира. Сюда я пришел с горы Утай. Фамилия моя Лу, монашеское имя Чжи-шэнь. Ваша шайка в двадцать – тридцать человек для меня ничто; я мог бы проложить себе путь и сквозь тысячное вражеское войско.
Слова эти вызвали восторженные возгласы бездельников; затем они почтительно раскланялись и ушли. Тогда Лу Чжи-шэнь вернулся в свою сторожку, улегся в постель и заснул.
На следующий день вся шайка держала совет. Было решено собрать деньги на покупку десяти кувшинов вина и заколоть свинью. Затем они отправились к Лу Чжи-шэню пригласить его на пир.
На пиру они усадили Лу Чжи-шэня на почетное место, в центре, а сами сели по обе стороны от него. Когда все разместились, Лу Чжи-шэнь спросил:
– Чего ради вы так потратились?
– Мы
