взором предстало другое видение. Ну конечно, он видел это лицо не в комнате, а во внутреннем дворике, это была статуя Эфеба, украшавшая фонтан Медичи, как две капли воды похожая на него. Фичино между тем продолжал рассказывать о загадочном пигменте:
– Это уникальный минерал, хотя, как и многие другие сокровища, гораздо больше он известен на Востоке, нежели у нас. На полотне с его помощью можно воссоздать особый тон, и именно этого эффекта хочет добиться маэстро Сандро для отдельных деталей своего произведения. Америго, может быть, ты позволишь нам полюбоваться им?
Веспуччи развязал тесемки и расправил бархатные складки на мешочке. Порошок поблескивал в пламени свечей, словно в его состав входили золотые крупинки. Все четверо погрузились в созерцание голубых, зеленоватых и серых вкраплений. Веспуччи первым оторвался от этого волшебного зрелища:
– Древние называли его цирконом. На Востоке он известен как камень путешественника, потому что для того, чтобы купить его, караванам приходилось совершать многодневные переходы. Согласно легендам, тот, у кого есть циркон, всюду будет желанным гостем.
Поиски этого камня, однако, требовали немалого упорства и настойчивости, ибо в некоторых местах Востока цирконом называли гиацинт – речной камень беловатого цвета, прозрачный или, напротив, красный с желтыми вкраплениями, происходивший из далекой Индии. Настоящий же циркон скрывался в недрах Востока, его таили в себе горы Персии и Анатолии.
Пьерофранческо взглянул на Тафура и состроил озабоченное лицо.
– Я начинаю подозревать, что вы тоже знаете толк в красках… И, наверное, тоже полагаете, что я должен отложить женитьбу из-за этой удивительной синевы? Мне кажется, что скоро она начнет мне сниться, настолько сильно мне хочется заполучить эту краску.
Тафур опустил глаза, боясь, что они выдадут его мысли. Он узнал бы этот странный порошок в самом отдаленном уголке земли.
– Нет, нет и нет! – Пьерофранческо не дал ему раскрыть рта. – Я не могу перенести нашу свадьбу. Это сильно огорчило бы Семирамиду и обидело бы всех Аппиани, равно как и прочие генуэзские семейства. Моя женитьба, дон Педро, дело государственной важности, хотя мой наставник и пытается доказать мне обратное.
Семирамида? Значит, невеста Пьерофранческо не та прекрасная девушка, которая обронила платок? Ее зовут Симонетта, а не Семирамида. У Тафура отлегло от сердца, и по телу разлилась блаженная теплота, как будто он снова выпил вина. Пьерофранческо с озорной улыбкой обратился к Фичино:
– Я говорил вам, что уже начал собственноручно писать приглашения?
– Надеюсь, вы не станете рассылать их без ведома Лоренцо? – строго осведомился каноник.
– Разумеется, я не осмелился бы действовать вопреки его интересам, равно как и вопреки интересам нашей прекрасной Флоренции, но тем не менее я должен учитывать и свои собственные желания, как вы сами меня учили. Не знаю, согласился бы мой блистательный
