вам руки, пока вы находились в бреду.
Тафур опустил голову на подушку. Он бредил? Одному Господу известно, что он мог наговорить арагонцу. Да и когда он преследовал генуэзских лазутчиков, то наверняка уже был не в себе. Как, скажите на милость, мог оказаться дон Фадрике возле корабельных портов, в орудийном отсеке? А госпитальеры, молящиеся перед черепом? Да, они вместе читали молитву, но и только, а все остальное – химера и выдумки. Можно ли, право, дойти до того, чтобы вообразить себе, что загадочным гостем командующего был не кто иной, как Фадрике! Над его головой сквозь щели в досках в каюту просачивались лучи утреннего солнца. Обоих злоумышленников, должно быть, уже повесили на берегу.
– Брат Бернат, генуэзцы, пробравшиеся на корабль…
– Вороны Склавонии давно уже выклевали им глаза, если об этом спрашивает ваша милость. – Врач вздохнул. – К несчастью, их казнь послужит уроком разве что тем же воронам, которые, вернувшись завтра, не найдут новой поживы.
Тафур недоуменно взглянул на него. Лекарь пожал плечами:
– С позволения вашей милости, вы поступили весьма безрассудно, бросившись за ними в одиночку, да вдобавок будучи раненым. Впрочем, я не думаю, что они пробрались на корабль, чтобы кого-нибудь убить… Если бы они захотели, то преспокойно отправили бы вас на небеса.
В кромешной тьме его фехтовальное искусство оказалось бы бессильным против двух кинжалов. Не говоря уже о шпаге третьего злоумышленника. Но никакого третьего не было. Это все выдумки, химеры.
– Что же они тогда искали?
– Вашей милости лучше знать, ведь они проникли именно в вашу каюту. Наверное, они думали, что вы везете с собой много денег, поскольку отправляетесь в весьма длительное путешествие, или же драгоценности, в общем, какие-то сокровища… И конечно, не ожидали, что вы не спите, а уж встреча с командором д’Обюссоном стала для них полной неожиданностью. Если бы не такое невезение, они бы сумели спасти свою шкуру, хотя, конечно, от Маркуса бы им перепало немало оплеух.
Злоумышленники, добавил арагонец, не были обычными воришками или гребцами-каторжниками. Они нанялись на галеру в Венеции, предъявив рекомендательное письмо от кардинала. По-видимому, поддельное, состряпанное каким-нибудь учеником писца или секретарем кардинала.
– Но хочу повторить вам, дон Педро. – Бернат вновь указал Тафуру на его рану: – Дуэли на шпагах пока не для вас. И даю вам честное слово, что прослежу за тем, чтобы в ближайшие три дня вы не ввязались снова в какую-нибудь историю. Все это время вы проведете в каюте. Я не хочу, чтобы спасшее вас Провидение потом предъявило мне счет.
Тафур озадаченно молчал. Услышанное не укладывалось у него в голове. Злодеи генуэзцы, много денег, драгоценности, в общем, какие-то сокровища. И они не были обычными воришками, а явились с рекомендательным письмом от кардинала. Соперники Медичи? И среди них один из папских кардиналов? Кстати, не слишком ли подробно осведомлен об этом деле лекарь-арагонец, проведший неотлучно всю ночь
