Я понимаю, что для того чтобы развиваться внешне во времени в техническом отношении, мы должны были позаимствовать ту же структуру для внутреннего.
Кр.: Да. И вот если отсутствует внутреннее движение как время, движение как становление чем-то большим, что тогда остается? Вы понимаете, что я пытаюсь выразить?
Б.: Хорошо. Если мы говорим, что все это движение времени прекращается, что бы это ни значило, – слово «прекращается» не подходит, потому что это тоже время.
Кр.: Время оканчивается.
Б.: Без движения времени, которое есть энергия…
Кр.: Понимаете, внешнее движение такое же, как и движение внутреннее.
Б.: Да. Что бы вы ни делали внешне, вы должны сделать это также внутренне. Звучит верно.
Кр.: И это одно и то же движение.
Б.: И оно охватывает все.
Кр.: Включая время. И если это движение прекращается, что остается? Удалось ли мне выразиться понятно? Мы ведь не говорим тут чепуху? Я не думаю, что это чепуха. Скажем так. Мы никогда не имеем дела ни с каким другим движением, кроме внешнего.
Б.: Во всяком случае, как правило. Большую часть нашей энергии мы отдаем внешнему движению.
Кр.: Внешнему. И психологическое – тоже внешнее.
Б.: Это отражение внешнего движения.
Кр.: Мы считаем его внутренним, но в действительности оно внешнее, верно?
Б.: Да.
Кр.: И вот, когда это движение прекращается, как ему и следует, останется ли тогда по-настоящему внутреннее движение – движение, которое не может быть выражено в терминах времени?
Б.: Вы спрашиваете, существует ли движение другого рода, которое все еще движется, но уже не в терминах времени?
Кр.: Именно так.
Б.: В этом нужно разобраться. Можете продолжить?
Кр.: Видите ли, слово «движение» означает время.
Б.: Ну на самом деле оно означает перемещение с одного места на другое. Во всяком случае, в нем присутствует понятие о чем-то, что не статично. Отрицая время, вы ведь не хотите вернуться к чему-то статичному, что по-прежнему предполагает время?
Кр.: Давайте скажем, к примеру, что человеческий мозг был натренирован, приучен в течение веков к тому, чтобы двигаться на север. И вдруг он сознает, что движение на север означает непрекращающийся конфликт. Как только мозг это понял, он начинает двигаться на восток. И в этом движении он меняется. Верно?
Б.: Да, что-то меняется.
Кр.: Качество ума меняется.
Б.: Хорошо. Понятно, что он в каком-то смысле пробудится к иному движению.
Кр.: Да, к иному. И снова «движение», видите?
Б.: Не лучше ли подходит тут слово «течение»?
Кр.: Если я шел на север всю мою жизнь, и вдруг наступает остановка, движение на север прекращается, при этом мой мозг не стремится на восток, юг или запад. Тогда конфликт прекращается, верно? Потому
