что сообщишь? С ума с тобой сойдешь!
– Помнишь того парня с Запада? Ну, Пинча этого? Он еще заскочил к нам позавчера? Замечательный, веселый такой…
– Этого субъекта я вряд ли забуду. Я отдала строжайший приказ – никогда не пускать его в дом.
– Значит, вот этот прекрасный молодой человек…
– Меня ничуть не интересует мистер Финч. По-моему, его зовут именно так.
– А я считал, Пинч…
– Финч. Да какое вообще это имеет значение?!
– А такое, что Молли желает носить эту самую фамилию. Пришла и объявила – они с Пинчем обручились и скоро поженятся.
2
Выговорив наконец новость, Сигсби выпучился на жену с зачарованным ужасом человека, который, просверлив дыру в дамбе, наблюдает, как потихоньку сочится вода, зная, что поправить уже ничего невозможно. У него с самого начала брезжило подозрение, что новость поразит ее, и теперь догадка подтверждалась буквально на глазах. Ничто, разумеется, не могло бы подвигнуть женщину такого сложения выпрыгнуть из кресла; миссис Уоддингтон стала медленно приподниматься, словно воздушный шар, наполовину наполненный газом, и лицо ее так исказилось, а глаза выпучились, что любой компетентный медик, с азартной искоркой в крови, поставил бы на кон семь против четырех, что с ней через несколько минут приключится апоплексический удар.
Но каким-то чудом подобной беды – если это можно назвать бедой – не произошло. На какое-то время страдалице отказали голосовые связки: слова не выговаривались, она только квакала. Наконец, гигантским усилием воли овладев собой, она выдавила:
– Что… ты… сказал?
– Ты слышала, – угрюмо буркнул Сигсби X., ломая пальцы и желая сей же миг оказаться в штате Юта, где он бы занялся угоном скота.
– Я правильно поняла? – Миссис Уоддингтон облизнула губы. – Ты сказал, Молли помолвлена с этим Финчем?
– Да. Только, – быстро прибавил Сигсби, давая бой в первом окопе, – не вздумай взваливать вину на меня! Я тут ни при чем!
– В дом его привел ты!
– Д-да… – Это слабое звено в обороне Сигсби проглядел. – Это правда…
На миссис Уоддингтон снизошло призрачное спокойствие вроде того, что подергивает поверхность расплавленной лавы за миг до извержения.
– Вызови Ферриса! – приказала она.
Сигсби позвонил.
– Феррис, – распорядилась миссис Уоддингтон, – попроси мисс Молли прийти сюда.
– Слушаюсь, мадам.
В промежутке, протекшем между уходом дворецкого и приходом заблудшей дочери, беседа была не настолько блестящей, чтобы передавать ее. Сигсби промямлил «э…», на что миссис Уоддингтон прикрикнула: «Умолкни!» – вот и весь разговор. Когда вошла Молли, мачеха смотрела в пространство, грудь ее тихонько вздымалась и опадала, а Сигсби X. только что успешно расколотил фарфоровую статуэтку, которой, сняв ее с ближайшего столика, пытался жонглировать, пристроив на кончике ножа для резания бумаги.
– Феррис сказал, вы зовете меня, мама. – Молли радостно впорхнула в комнату, глядя
