ты хорошо готовишь. Все, хватит. Спокойной ночи.
Девушка засопела, всхлипнула и вдруг в голос зарыдала:
– Только потому, что я из деревни… ты и не смотрел на меня… никогда не звал… а сегодня ты был таким милым… я думала… я думала… У-у-у-у!
– Ладно-ладно, успокойся… Ради бога, перестань реветь! Садись. Я дам тебе выпить.
После первого глотка бренди Джулия громко чмокнула губами и вытерла слезы.
– Хорошо, – блаженно пролепетала она. – Ты хороший. Любовь хорошая. Мужчине нельзя жить без любви. Любовь… Ах!
Джулия совершила телом змееподобное движение, казалось бы, немыслимое для девушки с ее фигурой. Пэдуэй выпучил глаза и громко сглотнул.
– Дай-ка бутыль, – проговорил он. – Мне тоже надо выпить.
Через некоторое время Джулия вновь подала голос:
– Ну, теперь мы займемся любовью?
– Э-э… скоро. Да, полагаю, скоро. – Пэдуэй икнул. Потом посмотрел на крупные босые ступни девушки и сдвинул брови. – Только – ик! – еще одну минуту, моя тяжеловесная дриада. Давай-ка взглянем на твои ноги. – Ее подошвы были черными. – Нет, не годится. О нет, просто исключено, моя похотливая амазонка. Такие ноги – непер… непреодолимое психологическое пр… пр-пятствие.
– Чего?
– Омоем нижние конечности, о жрица любви!
– Я не понимаю!
– Не важно, я сам не понимаю… Суть в том, что тебе сперва надо вымыть ноги.
– Этого требует твоя вера?
– Скажем, так. Ч-черт! – Пэдуэй свалил кувшин и чудом поймал его на лету. – Ну-с, моя царица благовоний…
Джулия хихикнула.
– Ты самый хороший мужчина на свете! В жизни ничего подобного не слышала…
Пэдуэй разлепил веки и сразу все вспомнил. Самочувствие было отличное. Он настороженно прислушался к своей совести. Та тоже чувствовала себя превосходно.
Мартин потянулся и сел, склонившись над девушкой, занимавшей две трети его не слишком широкого ложа. От резкого движения сползло покрывало и обнажились большие груди Джулии, а между ними – кусочек ржавого железа, подвешенный на спускавшейся с шеи веревочке. По ее словам, это – гвоздь из креста святого Андрея…
Пэдуэй улыбнулся. К перечню простейших механических новшеств, которые он собирался ввести в быт, следовало добавить еще пункт-другой. Ну а пока…
Из густой поросли волос под мышкой Джулии появился мохнатый серый паучок размером с булавочную головку. Светлый на фоне золотисто-коричневой кожи, он медленно полз…
Пэдуэй вскочил с постели и, весь скривившись от отвращения, торопливо натянул одежду, забыв даже умыться. В комнате смердело. Рим, должно быть, притупил его обоняние, иначе он давно заметил бы этот неприятный удушающий запах…
Проснулась Джулия. Мартин что-то неразборчиво пробормотал и выбежал за дверь.
Два часа он провел в публичных банях. Вечером робкий стук Джулии вызвал громкие крики и категорическое приказание убираться прочь и больше не подходить к его комнате. Девушка подозрительно засопела; тогда Пэдуэй
