– и порой в довольно крупном масштабе: как, например, вдохновленные суфиями турецкие янычары, или вождь сопротивления на Кавказе Шамиль, или Сануси в Ливии, или дервиши Судана.
Почти вся персидская литература классического периода является суфийской; сюда же можно отнести и бесчисленные научные, психологические и исторические произведения.
Все вышеприведенные сведения – есть факты, исторически засвидетельствованные, и этот список легко продолжить в более полном объеме и количестве.
Фрагментарные исследования ортодоксальных ученых, посвятивших себя этой области, имеют огромную ценность, поскольку сохраняют большой фактический материал, и на их работы я неоднократно ссылался в этой статье, однако, чтобы собрать воедино и сопоставить масштаб и значение суфийской деятельности в человеческом обществе необходим совершенно новый дух в сфере познания. И это единственный путь, если мы хотим сохранить достижения и уменьшить потери.
Исследователям нового типа – и здесь возникает еще одна проблема, – помимо того, что они должны быть менее склонны к догматизму, нежели их предшественники, придется принять во внимание утверждение самих суфиев, гласящее: «Изучение суфизма требует определенного настроя ума, определенных условий, определенного метода»105.
Не дав себе труд подумать, многие люди, часто восставали против этой формулировки. Но в конце концов разве она так уж отличается от изречения: «Изучение экономики требует определенного настроя ума (желания понять), определенных условий (режима схоластического обучения и наличие надлежащей литературы), определенного метода (следования курсу обучения, составленному людьми, сведущими в этом предмете)»?
Приблизиться к изучению суфизма, например, невозможно лишь с той точки зрения, что это – мистическая система, опирающаяся на богословские понятия и предназначенная для достижения экстатических состояний. Как говорится в суфийском четверостишии Омара Хайяма (ум. 1123)106:
В кельях и обителях, в монастырях и синагогах,
Одни страшатся ада, другие вожделеют рая.
Но знающий истинные тайны своего Бога
Подобных семян не сеет в своем сердце.
Вряд ли возможен какой-либо прогресс в сторону более широкого понимания суфийских идей, пока большее число ученых не воспользуется суфийскими методами толкования. Если этого не произойдет, все их усилия по-прежнему будут растрачиваться на факты второстепенной важности. А это, в свою очередь, создает проблему уже для самого суфия. Ибн аль-Араби сказал: «Суфий должен действовать и говорить, учитывая понимание, ограниченность и скрытые предрассудки, господствующие в сознании его аудитории»107.
Правильное изучение суфийских идей зависит от наличия и соответствующего использования суфийской литературы, а также от контакта с суфийским Учителем.
В суфийском кружке даже один неподходящий участник сведет на нет усилия всей группы. Это сформулировано, например, у Саади в «Гулистане» («О манерах дервишей»).
Омар Хайям (умер в 1223г.): суфийские учения рассматриваются в книге Свами Говинда Тиртха: см. SwamiGovinda Tirtha
Рубайат Хайяма был переведен и опубликован в 1967 г. Робертом Грейвсом и Омаром Али Шахом с критическими комментариями.
Смотри английский перевод Maulvi S. A. Q. Husaini
