то кто? Первая возможность: Люпон силой поволок под мост мою жену, ей пришлось защищаться, в сумочке у неё оказался наш браунинг, и она выстрелила в обидчика. Я представил сопротивляющуюся Елену, и меня словно током ударило. Я даже дышать некоторое время не мог. Вторая возможность, гораздо менее травматичная: в Люпона стрелял автор скомканной записки.
Утром следует поговорить со швейцаром и метрдотелем. Они были свидетелями ссоры между Еленой и Люпоном в фойе ресторана. Эта ссора одновременно обеляла честь Елены и ставила её в число подозреваемых в убийстве.
Забрезжил рассвет. Я вернулся к ресторану, подёргал запертую дверь. У следующего перекрёстка на рю Кардинал Лемуан светилась ацетиленовая лампа над входом в ночное бистро. Я поспешил туда, надеясь обнаружить кого-нибудь, кто мог бы оказаться свидетелем вчерашнего происшествия. Но помещение пустовало. Видимо, просто забыли выключить свет. Спускаясь обратно к набережной, неподалёку от входа в «Ля Тур д’Аржан» я заметил валяющуюся на тротуаре большую костяную пуговицу, пришитую к клочку шерстяной клетчатой ткани. Сунул находку в карман.
Лёгким стуком в стекло разбудил Дерюжина. Он тут же стряхнул сон, сдвинул кепку на макушку, завёл мотор и поехал. Война научила моментальному переходу от сна к яви, а судьба таксиста не позволяла навыку исчезнуть.
– Как твоё плечо?
– Болит, куда оно денется.
В его дельтовидной мышце уже дюжину лет лежал осколок от снаряда.
– Приезжай ко мне в госпиталь, сделаю ещё один укол. Только сам знаешь, злоупотреблять ими не стоит.
Моё собственное ранение, полученное в Брусиловском прорыве, полностью зажило. Даже в этом мне повезло больше, чем многим. Все свои жизненные удачи я старался искупить посильной помощью Дерюжину и другим ветеранам. Впрочем, похоже, жертвоприношения не помогли. Везение всё же покинуло меня.
28 мая, суббота
Я вернулся домой на рассвете. Елена спала. Маленький браунинг FN модели 1910 года, стрелявший пулями калибра 7,65 мм, безмятежно покоился под постельным бельём на верхней полке в чулане. Я понюхал дуло, но запаха гари не ощутил. Вряд ли Елена умеет чистить оружие, я даже не знал, умеет ли она стрелять. Впрочем, дочь майора Персидской казачьей бригады вполне могла иметь навык обращения с огнестрельным оружием. Я опустил пистолет в карман, от него следовало избавиться при первой возможности. Как бы я ни доверял жене, баллистической экспертизе после разговора с Дерюжиным я не доверял ни на грош.
В предрассветной полутьме спальни скинул одежду, нырнул под одеяло, притянул к себе покорное от сна тело Елены. Она едва слышно вздохнула, пошевелилась, устраиваясь в моих объятиях поудобнее, и тихо засопела, не просыпаясь до конца. Мягкие волосы щекотали мне шею. Что-то в Париже изменилось между нами, и, даже прижавшись
