самой Хуршудбану Натаван. Она думала, что фиалка давно зачахла, а потому хотела расправить лепестки и положить под какой-нибудь пресс. Но, своему огромному изумлению, она обнаружила фиалку свежей, с влажными прохладными лепестками, как будто только что вырванную из земли. У самых корней еще виднелись маленькие комочки грунта. Фиалка была серо-зеленой, но если свет падал прямо на лепестки, они казались голубыми или даже синими. Цветок источал удивительный аромат, уводящий в бесконечные дебри образов: перед глазами Алекс возник красивый, заросший розами парк, она видела людей, одетых по моде конца ХХ века – широкие плечи, кроссовки, джинсы, видела скачущих на сцене музыкантов с гитарами и синтезаторами, видела сцену театра, очень простую, без лишних декораций, там играли люди в серых одеждах из холщовой ткани, видела, очень смутно, человека, который протягивал к ней руки и, как бы зазывая, быстро взмахивал ими, но лицо его было как в тумане… Она очнулась. Положила фиалку в мешочек и спрятала в рюкзак поглубже, чтобы случайно не выронить.
Покинув гостиницу, Алекс отправилась в сторону набережной. Кругом росли пальмы, магнолии, розы. Воздух благоухал запахами эфирных масел, распространяемых кустарниками и деревьями. Слышался особый, обволакивающий шум накатывающих на берег морских волн, долетали крики купальщиков. Набережная из прогулочного маршрута постепенно превращалась в лабиринт местного базара. Звенящий, гудящий, разноцветный мир торговли встретил ее нескончаемой вереницей туристов и местных жителей, удивительными ароматами и всеми возможными видами товаров. Ровными красивыми пирамидками были разложены инжир, яблоки, груши, гранаты, персики, абрикосы, висели гроздья самого разного винограда, рядами выстроились дыни и арбузы. Алекс проходила мимо прилавков с медом, оливковым маслом, всевозможными специями, орехами, сухофруктами, рахат-лукумом. Отдельную часть базара занимали лотки с мясом, колбасами, сырами, рыбой и морепродуктами. Когда она забрела в тот отсек, где торговали национальной женской одеждой, у нее буквально закружилась голова от пестроты узоров и яркости красок. Здесь были всевозможные юбки, сорочки, платки, абайи, бурки, паранджи, никабы, восточные тапочки или туфли с бубенчиками, расшитые цветами, листьями и бутами. Одна яркая цветовая гамма сменялась другой, и Алекс никак не могла остановиться, шла все дальше и дальше. Ей не терпелось подробно рассмотреть эти удивительные наряды, попробовать их на ощупь, вдохнуть аромат натуральных красок.
В одном из рядов ей захотелось примерить расшитый золотой нитью никаб. Хозяин нахваливал фасон, качество, зазывал в палатку. Алекс прошла внутрь, взяла головной убор и скрылась за шторкой примерочной. Она сняла свой черный никаб, поправила волосы, протерла рукой вспотевшее от жары лицо, надела тот, что был расшит золотыми узорами, как вдруг задняя стенка примерочной резко отодвинулась и прямо на нее из темноты
