с невероятной для своей массы силой размозжил ей голову. В лицо ошеломленной девушки брызнул фонтан до неестественности ярко-красной крови…
Крик ужаса поднял на ноги весь пансион князя Камышева. Даже врач Тильков проснулся в своем отдельно стоящем домике от пронесшегося эхом вопля… К счастью, Алене не пришлось увидеть ужасные увечья своей гадалки. В будуар ворвалась старушка с шерстяным покрывалом в руках. То была Фешу18, вепсянка по прозвищу Молчаловна. Остроносая, большеглазая, круглоголовая, она напоминала сову, влетевшую посреди ночи в объятый злыми духами дом. Несмотря на преклонный возраст и маленький рост, Фешу проворно подскочила к остолбеневшей Алене, расторопно бросила по четырем сторонам по горсти соли, ловко накинула на девушку покрывало и крепко ее обняла. Та только и слышала шепот старушки, прорывающийся сквозь неистовый грохот ломающихся балок крыши. Сами слова ею не понимались, так как Фешу смешивала русский язык со своим, вепским.
– …А окияни мереле ом черной остров, на черном острови ом белой камень… – твердо напевала она, сжимая крепкие объятия вокруг Алены.
Но вот стены дрогнули и посыпались, словно их раздробило железным тараном. Неожиданно налетел смерч, жестоко разметал куски разбитых и порванных вещей по гадальному треугольнику, завершая жестокий акт ночной трагедии…
Получасом позже в приемной будуара графини Алены копошилось немыслимое количество взбудораженных слуг и взволнованных родственников несчастной. До свадьбы оставалось менее двух недель, а вести о состоянии невесты маркиза де Конна заставляли беспокоиться даже самых безразличных жителей Дома. Сказали, что сам князь Камышев попросил лакеев перенести его в покои внучки, чтобы лично увидеть ее.
Из будуара вышел Тильков. Он был бледен и расстроен. За ним три приказчика молча вынесли тело цыганки Шилабы.
– Что там произошло? – надрывно спросила Петра Георгиевича мисс Бэттфилд.
– Инсульт, – кратко ответил тот, дернув плечами. – Крепкая, здоровая женщина… Даже на простуду не жаловалась… С детства здесь жила, ничем не болела!
– А что леди Алена?
На этот вопрос Тильков ответил не сразу. Он вынул из жилета пенсне и медленно протер линзы, ища вразумительное объяснение состоянию подопечной.
– У графини сны уже наяву случаются… Ее светлости привиделся обвалившийся потолок, и будто люстра, упавшая с него, разбила бедной Шилабе голову.
Наставница перекрестилась.
– Вам бы в город съездить, к его сиятельству, – заговорщицким шепотом посоветовала она. – Не ровен час, нашу графиню выдадут за сумасшедшую…
Тот с пониманием кивнул и обвел подозрительным взглядом набежавшую толпу. В ней зарождался нездоровый дух предрассудков и уже знакомой ему паники…
– Господа, прошу вас ра-зой-тись! –
Вепский вариант имени Феодора
