не нужно об этом знать… – продолжила она заговорщически. – Никто ведь не узнал про спортивный костюм, про пластинку Блудниц, про дамские романы, про фотографии Астрара…
– Ради Солнца, не напоминай мне об этом, у меня до сих пор руки дрожат! – воскликнула Севастьяна. – И это, вообще-то, совсем другое. Одно дело пронести к тебе контрабанду, другое – украсть самую охраняемую книгу в Ордоре!
– Мы не будем ее красть, Севас. Мы просто сделаем копию.
– Это государственная измена, – прошептала Севастьяна сокрушенно, и Омарейл представила, как ее сестра качает головой.
Омарейл легко находила себе оправдание.
Ее появления на свет ждало все королевство Ордор. Седьмого числа седьмого месяца 540 года Доминасолис у короля Эйгира родилась дочь, наследница престола. Но не успели родители согреть малышку в своих объятиях, как произошло страшное событие, изменившее всю жизнь королевской семьи.
Госпожа Дольвейн, или Сова, как некоторые звали ее, едва взглянув на девочку, упала без сознания. Когда женщина очнулась – всего через полминуты – ее глаза почернели.
Как потом рассказывали все, кто присутствовал при этом, еще до того, как Сова смогла вымолвить хоть слово, каждого в комнате охватил ужас.
– Мое сердце точно пронзило холодом, – говорил главный придворный лекарь.
– Мне никогда в жизни не было так… страшно, – признавался Бармотон, начальник королевской стражи, могучий воин, отправивший за решетку бессчетное количество убийц и воров.
Сова заговорила не своим голосом:
– Грядет страшная война. Тысячи падут мертвыми у стен Орделиона. Отцы и матери, дочери и сыновья оставят свои семьи и станут жертвами самой кровавой битвы за всю историю Ордора. Брат пойдет на брата, сын – на мать, ибо это будет гражданская война. Война страшнее, чем до Сола, нашего Первого Патера.
Никто из присутствующих не мог пошевелиться или вымолвить хоть слово. Все знали, что Сова способна видеть то, что не видят другие, угадывать правду за самой талантливой ложью и самым волшебным образом убеждать других в своих словах. Никто и на секунду не усомнился в том, что сделанное предсказание было самым настоящим пророчеством. А к пророчествам в Ордоре относились со всей серьезностью.
– Ключ к миру, – продолжила Сова, – Омарейл Эйгир Доминасолис, дочь Афлейн. Покуда ни одна живая душа, кроме трех, не увидит ее лица, покуда она не увидит ни одного живого лица, покуда стена разделяет ее и Ордор, в королевстве будет мир.
Иногда Омарейл думала, что лучше бы Сова предсказала, будто от войны спасет смерть младенца.
Для наследницы престола были созданы самые лучшие условия. Пока она была малышкой, манеж, служивший ей кроваткой, был прикреплен к стене с двумя отверстиями. К отверстиям были присоединены длинные кожаные перчатки – только так родителям было дозволено ухаживать за дочерью. Они, наблюдая через зеркальное окошко, играли с ней серебряными погремушками, кормили при помощи
