красные бараньи бока и ощипанные куры. Команде предстояло попировать этим вечером. Во рту Хэла собралась слюна, когда он смотрел вниз, на все это изобилие. Все моряки к концу долгих переходов ощущали чудовищную тоску по свежей пище. И кое-кто из матросов уже наклонился через борт и торговался с лодочниками. А те называли безумные цены, вроде полупенни за одну-единственную свежую картофелину.
Но матросы просто сходили с ума: они отирали землю с картофельных клубней о собственные рубахи и штаны и пожирали картошку прямо сырой, как яблоки, хрустя, заливаясь соком и откровенно наслаждаясь.
К Хэлу подошел доктор Рейнольдс.
– Да, сэр, весьма приятно снова очутиться в порту. На борту уже двадцать шесть случаев цинги, но они излечатся до того, как мы снова выйдем в море. Это безусловно чудо и загадка, но воздух с суши исцеляет даже самых тяжелых больных, которые уже потеряли все зубы и настолько ослабели, что не могут стоять… – Он протянул Хэлу зрелое яблоко. – Я взял это из покупок мастера Уэлша.
Хэл впился зубами в яблоко и даже зажмурился от восторга.
– Пища богов! – сказал он, когда сок наполнил его рот и скользнул, как сладкое масло, вниз по горлу. – Мой отец всегда говорил, что эта болезнь происходит от недостатка свежей пищи, – сообщил он хирургу.
И откусил еще один здоровенный кусок.
Доктор Рейнольдс сочувственно улыбнулся:
– Ну, капитан… сэр… не углубляясь в рассуждения о вашем святом отце, который, как знает весь морской мир, был великим человеком, должен сказать, что корабельные галеты и вяленое мясо – вполне достаточная пища для любого моряка. – Рейнольдс с мудрым видом покачал головой в парике. – Вы можете услышать самые разные теории от людей, не обученных искусству медицины, но заверяю вас: эту болезнь вызывает морской воздух, и ничто иное.
– А как там мои сыновья, доктор? – спросил Хэл, ловко меняя тему.
– Томас – здоровое юное существо и, к счастью, не слишком пострадал. Рана неглубокая, я ее зашил, и он будет здоров очень скоро, потому что никакого воспаления не случилось.
– А Гай?
– Я его уложил на койку в вашей каюте. Он наглотался соленой воды, и его легкие ею наполнились, а это иногда вызывает болезненные ощущения. Но и он через несколько дней полностью оправится.
– Я вам весьма благодарен, доктор.
В это мгновение на лодках поднялся шум.
Эболи приметил одного из готтентотов, что поднимали по трапу на палубу ящики с фруктами со стоявших вокруг лодок, и схватил его за плечо.
– Эй, какой хорошенький мальчик! – воскликнул он. – Вот только мальчик ли ты?
У его жертвы было лицо в форме сердечка, безупречная золотистая кожа и раскосые азиатские глаза. На жест Эболи он ответил пронзительной, визгливой цепью оскорблений на своем странном, щелкающем языке и попытался вырваться из лап Эболи.
Эболи со смехом сорвал шапку с головы носильщика, и из-под нее вырвалась густая волна черных волос.
