неясным вопрос, что собственно тогда случилось в его доме.
Но и оставлять такого опасного человека в городе нельзя, но вот если чем-нибудь его зацепить, взять его в оборот и заставить работать на себя! Надо было всё обдумать.
А пока пусть его люди просто последят за этим Лютером. Посмотрят, что будет делать этот странный постоялец, да как себя вести.
За два дня слежки выяснилось, что Лютер вёл себя как обычный больной. Изредка выходил из своей комнаты и прогуливался, не отходя далеко от постоялого двора. Если бы не предупреждение хозяина, Рон давно отдал бы приказ притащить этого Лютера к себе в подвал и вытянуть из него подробности той странной ночи.
Получается, если этот постоялец может подчинять словом, то для предосторожности нужно его этого слова лишить. Нужно заставить его молчать, чтобы хотя бы люди, посланные за ним, смогли справиться с заданием и по меньшей мере не отпустить его.
– А ведь, если Лютер может подчинять, то он может приказать вообще пойти и убить их пославшего. То есть меня, – размышлял Рон. – Получается, чтобы он не подчинил себе моих людей, надо его или опоить, или просто вырубить. А лучше и то, и другое.
Добавить в питьё нужных травок постояльцу не составило труда, и бессознательного Лютера уже вечером перенесли в дом главы Алатая.
На следующее утро Лютер очнулся на жёстком топчане в незнакомой ему комнате без окон. Только на потолке виднелось маленькое отверстие с решёткой из прутьев для вентиляции, под ногами земляной пол, да кроме топчана в камере стояли грубо сколоченный стол, табурет, да помойная вонючая бадья в углу.
– Где я? Что от меня нужно?
Страх накрыл мага. Он боялся физической боли и понимал, что подчинение подчинением, а против простых побоев у него нет защиты.
Он прислушался. Через отверстие в потолке доносились голоса, лай собак, ржание лошадей, в общем, весь набор звуков большого хозяйственного двора.
– Кажется, я в городе в большом доме. Наверное, это глава как-то дознался, что это именно я был в его доме. Интересно как? – мысли путались, действие дурмана ещё действовало, страх, леденил сердце и не давал спокойно обдумать ситуацию. – Можно задействовать подчинение на первого, кто войдёт и выйти в коридор, а дальше? Иллюзию тоже накинуть можно на одного-двух, больше у меня сил не хватит. Хорошо хоть рука зажила достаточно, чтобы не бояться воспаления.
– И вещи! Мои вещи! – пронзило его отчаяние. – Там же у меня всё, монеты, драгоценности! А они же остались на постоялом дворе и, скорее всего, обратно я их не получу!
Лютер застонал от осознания величины потерянного и в который раз пожалел о том, что решил обмануть Глена. Ситуация вышла из под контроля и грозила неприятностями ему самому.
В это время Рон наблюдал за узником из глазка в дальней стене, замаскированного под сучок. Ему сразу доложили, когда Лютер очнулся и теперь глава наблюдал за ошеломлением и отчаянием своего узника.
– Хотелось бы посмотреть как он подчинять
