улицы в
Прохладной изумрудной тени,
Как в притворе церкви.
А на лужайках – рать одуванчиков,
сверкающих на солнце,
Слепит улыбками,
Собачки семенят,
Коты – комочки шерсти из пылесоса.
Без умолку болтают мальчишки с
пружинистой походкой на резине.
Здесь все чудесным образом соударяется
Без трения.
Всех лечит лето – движения отточены и
быстры.
Здесь нету хвори.
Здоровье мира разлито равными долями,
Здесь гироскоп гудит, раскрученный усильем
пчел,
Что утопают в сонно-сладостном плену
цветочном,
Или колибри, часами источающих чистейший
звук…
В библиотеках, где из книг
С печатными цветами
Цветы засушенные выпадают,
В часах старинных пересохло время,
Они упрямо указуют на незнаемое время,
Которое ни вспомнить, ни забыть.
Библиотекарша здесь пребывает вечно,
Она едва ли знает, что такое юность;
Но чем мы старше, казаться будет нам,
Тем она становится моложе.
Лиловыми чернилами проставленные в книгах
Штампы – следов и дат цепочка —
к мудрости тропа.
Лилейные страницы шелестят и шепчут.
Бормочут мальчики, плутая между стеллажей,
Где все таинственно, подобно замшелому
колодцу,
Куда невежество кричит и слышит обучаемое
эхо.
Вот утесы, вот гранитные карьеры, где
Плаваем мы летними ночами
В прохладе слов
И на берег выходим, испещренные стихами,
Но даже вытертые полотенцем,
Они стекают с наших пальцев
И застилают нам глаза печалью светлой.
Весь городок, дома, лавчонки, «Элит-театр»,
библиотека – все превосходно.
Превосходно лето в превосходном граде,
Где из небес зеленые чернила дождем зеленым
опадают.
А на аэродроме,
Боже, только гляньте!
Как плавно,
Гладко, как красиво,
Смотрите! Видите?
Как пролетают мимо драконов тени:
Аэропланы – подобие воздушных змеев.
Обрезана бечевка.
Несуетливо
Ложатся в нисходящий дрейф…
И
Садятся
На
