style="font-size:15px;"> Вдалеке я заметил Дилана, Сашу и Петера. Они тащили на брезенте только что убитого оленя к парковке. Я не вызвался на эту охоту не потому, что не умею стрелять, а потому, что другим явно больше нравилась охота, чем мне. Теперь, когда не стало Патрика, вероятно, мне следует больше участвовать в подобных вылазках.
– Я и не знал, что в лесу остались олени, – заметил Арран.
– Я тоже, – с грустью ответил я.
Петер приказал остальным связать копыта оленя и подвесить его на одном из фонарных столбов на парковке. Горло убитого животного было перерезано. И мы с Арраном наблюдали, как вокруг отеля тянется жуткий кровавый след.
Туша, наверное, провисит там три-четыре дня.
Я перевел разговор на Гарриет Люффман:
– Ты, когда приехал, видел в отеле детей?
– Ты про ту девчушку, что нашли в баке с водой? Не, не видел. Я вообще не люблю детей. И стараюсь держаться от них подальше.
Я рассмеялся:
– А почему не любишь?
– Из-за одной странной истории.
– Такой уж и странной?
Ухмыльнувшись, он затянулся дольше обычного.
– Когда я был помоложе, мы с приятелями баловались со спиритической доской. Конечно, для нас это была игра, и каждый из нас думал, что остальные притворяются, а закончилось все тем, что мы поговорили с мальчиком, который погиб в автокатастрофе в Австралии. Кто бы он ни был, но он сказал, что я ему не нравлюсь, потому что раньше он переписывался с девушкой, которая была влюблена в меня в школе. Конечно, все подстроили мои дружки. Но с тех пор мне постоянно снится кошмар, что этот жуткий мальчик стоит в углу моей комнаты.
Я не ожидал такого ответа и на секунду даже перестал писать:
– Да ну?
– Да. А самое странное, все девушки, с которыми я встречался, отказывались ночевать у меня дома. Они не могли уснуть от ужаса, что в углу стоит жуткий маленький мальчик. – Он взглянул на меня. – На днях ко мне заходила Томи, хотели немного потусить и все такое, а потом она вдруг села, и знаешь, что сказала?
– Что?
– Можем ли мы пойти в ее номер, потому что ей показалось, что в углу моей комнаты кто-то есть.
Моя ручка зависла над бумагой, я просто не знал, как это записать. По какой-то причине я рассердился на него, но только на мгновение.
– Я… я не верю в призраков, – произнес я.
– Я тоже, приятель. Понимаешь меня беспокоит другое. Я не понимаю, как все девушки видят одно и то же? – Он нахмурился. – Во всяком случае, вот по этой причине я не люблю детей. Не помню, чтобы видел ту малышку, которую ты нашел на крыше. Забавно, но и кошмарного ребенка-призрака я тоже здесь не видел.
Рядом с именем Гарриет я написал: «Похоже, ничего не знает».
– Может, этот отель – неподходящее место для детей, живых или мертвых, а?
К предыдущей записи я добавил: «Но детей не любит».
Мы
