ногу на ногу, и курил, пока он ходил за Томи. Его комната выглядела неряшливо, словно сначала он хотел уехать, а затем передумал. Он даже не пытался придать ей домашний уют.
А может, и пытался. Если бы я подольше оставался в его номере один, я бы поддался искушению просмотреть его вещи, поскольку их у Аррана, похоже, не так уж много. Но вскоре он вернулся с Томи, которая была завернута в пару дополнительных одеял.
– Сделаете мне такую? – спросила она, заметив мою сигарету.
Я указал на Аррана, который сидел на полу, раскачиваясь из стороны в сторону. Мне пришло в голову, что хорошо бы пригласить Таню, но я сомневался, что она одобрит баловство с наркотиками, и мне не хотелось злоупотреблять щедростью Аррана.
– Чем это вы двое занимались, что нюхаете так рано? – поинтересовалась Томи. – Чувства изливали?
– Арран рассказал историю о призраке из своего детства, – ответил я.
Томи села на пол у моих ног, и Арран дал ей прикурить.
– Та история не о призраке, – произнес он.
– Вы верите в призраков? – спросила она.
Арран сказал, что нет.
– Возможно. А ты? – ответил я.
– Я атеистка, – произнесла она, будто это все объясняло.
– А призрак связан с верой в Бога? – поинтересовался я поверх головы Аррана, который стоял на коленях на полу, склонившись над перевернутым зеркалом, принесенным из ванной, и давил крошечные кирпичики белого порошка, высыпанные из пакетика.
– Призрак подразумевает двойственность, – сказала Томи. – Нет никаких научных доказательств, что в человеческом теле заключена некая отделяемая нематериальная сущность, называемая душой, поэтому я не верю, что существует загробная жизнь. Я не верю в Бога. По-моему, когда человек умирает, на этом все и заканчивается. Догадываюсь, что ты не согласен.
Я не знал, с чего начать. Меня отвлекало постукивание ключей Аррана по стеклу.
– Нет, в такое я не верю, – сказал я.
Томи со смехом указала на меня:
– Религиозное воспитание. Я так и знала.
– Да, я вырос в религиозной семье, но любой мог бы догадаться. Я единственный, кто еще цитирует Библию на похоронах.
Похоже, мои слова не повлияли на ее самодовольство.
– Так ты считаешь, что у человека есть душа?
– На мой взгляд, наука объясняет как, но не почему.
– Нет никаких «почему»… Почему? – это детский вопрос.
– У тебя же диссертация по городскому фольклору!
– В бакалавриате я изучала историю и антропологию, а в магистратуре – урбанистику. Мне интересны события прошлого и их влияние на настоящее, а не абстрактные, недоказуемые понятия. И что?
Арран откинулся назад, улыбаясь чему-то своему. Я чувствовал, он наслаждается нашим спором. Признаюсь, я тоже, так как первый раз за долгое время почувствовал себя нормальным. Будто я снова в своем кабинете и ко мне приходят студенты.
