то, что сама возможность и смысл такой объективной картины мира по-прежнему укоренены во врожденном «мгновенном синтезе вселенной», как неотъемлемой характеристике сознания реальной физической личности. Проницательный взгляд на космологические представления позволяет узреть присутствие человеческого субъекта даже в тех условиях, когда космология пытается «раздавить» этого субъекта под тяжестью астрономических находок, касающихся того, что жизни на Земле постоянно угрожают многочисленные факторы. Здесь проявляется истинная богословская преданность человека, как преднамеренная установка сознания, когда он всячески сопротивляется подобному, и ему удается сохранить внутреннюю убежденность в центральности своего положения во вселенной, из которого и происходит раскрытие и манифестация смыслов всех сил и процессов в ней. Экзистенциально-феноменологическая «деконструкция» космологии, восстанавливающая центральный статус личности во вселенной как раз и позволяет выявить скрытую богословскую установку в космологии. Такая «деконструкция» космологии, проясняющая ее смысл, позиционирует ее не как «нейтральную» форму мысли, а как нагруженную экзистенциальным содержанием, имеющим богословские коннотации. Сама философская рефлексия и научные теории оказываются внесенными в опыт существования, то есть в опыт сопричастия Божественному.
Итак, данная книга анализирует смысл космологических теорий, исходя из некой скрытой, философско-богословской «очевидности», присущей всем актам познания, в том числе и научного. Исходя из этой «очевидности» космология эксплицируется как определенный способ вопрошания о мире, а также о реальности человеческих существ. Такой философски и богословски «проясненный» взгляд на космологию, несмотря на его явное отклонение от магистрального курса науки, как нам кажется, является актуальным, ибо он проясняет не только экзистенциальный смысл того, о чем физические космологи говорят в отношении вселенной, но и того, что они говорят о самих себе как человеческих существах, воплощенных в этой вселенной и способных рассуждать о ней. Можно уточнить дальше, сказав, что основной интерес этой книги не столько о смысле физических реалий, которые космология пытается конституировать, сколько о самих способах этого конституирования, проистекающих из антропологических и психологических аспектов бытия человека и выражающих экзистенциальную тревогу этого бытия, его богословскую загадку. Наш интерес не в описании того, что есть во вселенной, как если бы это описание было самоочевидным и не подлежащим дальнейшему анализу, а в изыскании того, как это описание стало возможным, то есть в попытке ответить на вопросы «как» и «почему» в отношении объектов космологии. Естественно, это приводит к вопросам об основании самого вопрошающего сознания.
Поскольку подобная философская цель не может быть реализована без обращения к богословию, поиск конечных оснований космологического
