себе что-то. Крадут мясо, которое ты покупаешь на ужин. – Терез рассмеялась. С Кэрол можно над этим смеяться. С Кэрол можно смеяться над чем угодно.
Они нарезали ломтиками холодную курицу, клюквенное пюре, зелёные оливки и хрустящие стебли белого сельдерея. Но Кэрол оставила свой обед и вышла в гостиную. Она вернулась с бокалом виски и добавила в него воды из-под крана. Терез наблюдала. Потом был долгий миг, когда они смотрели друг на друга – Кэрол, стоя в дверях, а Терез за столом, обернувшись и глядя через плечо, не притрагиваясь к еде.
Кэрол тихо спросила:
– Со многими по ту сторону прилавка вы так вот знакомитесь? Разве не следует проявлять осторожность, выбирая, с кем заговариваешь?
– О да. – Терез улыбнулась.
– Или идёшь на обед. – В глазах у Кэрол вспыхнула искра. – Так можно наткнуться и на похитителя.
Она поболтала напиток в бокале без льда, потом выпила его весь, бряцая тонкими серебряными браслетами на своём запястье о стекло.
– Так всё же, со многими людьми вы таким образом знакомитесь?
– Нет, – ответила Терез.
– Не со многими? Всего с тремя-четырьмя?
– Как вы? – Терез встретила её взгляд, не отводя глаз.
И Кэрол посмотрела на неё пристально, будто ей непременно нужно было услышать ещё слово, ещё фразу от Терез. Но потом она поставила бокал на плиту и отвернулась.
– Вы играете на фортепиано?
– Немного.
– Пойдёмте, сыграйте что-нибудь.
И когда Терез стала отказываться, она произнесла не терпящим возражений тоном:
– О, мне всё равно, как вы играете. Просто сыграйте что-нибудь.
Она стала играть Скарлатти, то, что когда-то выучила в Доме. Кэрол сидела в кресле с другой стороны комнаты и слушала, расслабленно и неподвижно, даже не прикасаясь к виски с водой во вновь наполненном бокале. Терез играла сонату до мажор, небыструю и довольно простую, полную ломаных октав, но музыка вдруг показалась ей безжизненной, а потом, в части с трелями, претенциозной, и Терез остановилась. Внезапно всего этого оказалось через край – её руки на клавиатуре, которой, она знала, касались руки Кэрол; Кэрол, наблюдающая за ней из-под полуприкрытых век; весь дом Кэрол вокруг неё и музыка, заставившая её забыть себя, сделавшая её беззащитной. С судорожным вздохом она уронила руки на колени.
– Устали? – спокойно спросила Кэрол.
Терез показалось, что она имеет в виду не данный момент, а вообще.
– Да.
Кэрол подошла сзади и положила руки ей на плечи. Терез мысленно, в памяти, увидела её руки – гибкие и сильные, с проступающими тонкими сухожилиями, сжимающие её плечи. Целую вечность, кажется, они двигались к её шее и под подбородок, вечность смятения настолько сильного, что оно стёрло блаженство в миг, когда Кэрол запрокинула ей голову и легонько поцеловала в кромку волос. Терез совсем не почувствовала поцелуя.
– Пойдём со мной, – сказала Кэрол.
Терез
