Кендала, так что у Пола действительно имелся “дядя Альберт”, которого он позже вставит в песню. Бедокуром в семье слыл муж тети Иди, Уилл Стэплтон. Он работал корабельным стюардом и, как большинство представителей этой профессии, безоглядно воровал на службе, в конец концов угодив на три года в тюрьму за кражу 500 фунтов из груза банкнот, переправлявшихся в Западную Африку. Еще один член семьи Маккартни вновь испытал все прелести жизни за решеткой только пятьдесят лет спустя.
Самой веселой и яркой из теток была Джинни, или Джин, любимица Пола с самых ранних лет, – она тоже удостоилась упоминания в одной из его песен. Джин была матриархом клана, тем, к кому все остальные обращались за советом. “Мама была очень мудрой женщиной, – вспоминает ее сын Иэн Харрис, – и всегда знала, как добиться того, что ей нужно. Однажды она даже уговорила городские власти изменить автобусный маршрут, чтобы он проходил по нашей улице”.
По воспоминаниям Харриса, дети в этом клане жили “как кочевники, потому что мы всегда гостили друг у друга. Я проводил уйму времени у Пола с Майком. Их мама, тетя Мэри, отличалась строгостью – но при этом была милая, добрая женщина”. Среди родственников устраивались частые посиделки в ливерпульском стиле, с выпивкой и пением, танцами и смехом, длившимися далеко за полночь. Дядя Джек отпускал шутки своим интригующим шепотом, Джим отбивал что-то на пианино. Когда праздновали Новый год в доме дяди Джо в Эйнтри, полночь знаменовалась сиплым воем шотландского волынщика за входной дверью. Все кричали: “Пусть войдет!”, и голос Джин всегда был громче всех.
Католичество Мэри предполагало, что ее сыновья будут воспитываться “в вере”. Однако в этом, как и во всем остальном, она больше полагалась на мужа – номинального агностика, но в основе своей носителя протестантской традиции. После католического крещения и кое-каких занятий в воскресной школе в малолетнем возрасте Пол и Майк больше не имели никаких контактов с церковью своей матери. Их отдали в “школу для младенцев” (детский сад) на Стоктон-роуд, в нескольких минутах ходьбы от дома, где религиозное обучение было исключительно англиканское. Детей из других семей, получивших муниципальное жилье, брали туда в таких количествах, что вскоре в ней занималось полторы тысячи человек и она стала самым переполненным учреждением начального образования в Великобритании. Пол и Майк попали в число тех, кого перевели в начальную школу имени Джозефа Уильямса в Гейтэйкре – туда надо было добираться полчаса на автобусе.
Пол вырос левшой – факт, который запросто мог осложнить его начальное образование. Таких детей в ту пору обычно считали упрямыми и своенравными, если не вовсе зловредными, и часто вынуждали пользоваться правой рукой, и иногда дразнили “косорукими” или “леваками”. Однако в школе Джозефа Уильямса Полу разрешили все делать левой рукой. В результате он научился писать без малейших помарок – как и его мать – и вдобавок продемонстрировал явный талант к рисованию
