из самых вздорных и нелогичных.
Посол некоторое время разрывался между правдой, преданностью и этикетом, и в итоге этикет победил – он промолчал, сделав вид, что не расслышал. Браво!
– Что же, видимо, мы будем вынуждены обратиться к господину Кинслееру.
– Я, со своей стороны, буду рад предварительно переговорить с ним относительно Вашей просьбы, – делаю я вид, что это огромное одолжение с моей стороны.
Посол в ответ делает вид, что благодарен, хотя смотрит на меня почти укоризненно, потому что я практически вынуждаю его, но мне плевать.
– Благодарю, Гиллернхорн. Что касается других вопросов…
– Я хотел бы знать, кто владеет «Детьми науки», – говорю я. – А также получить содействие ваших сотрудников и правоохранительных органов Созвездия в расследовании, для выяснения возможных деталей. Кроме того, я просил бы Вас позаботиться о том, чтобы счета фонда были заблокированы, чтобы предотвратить уход принадлежащих гражданам Альянса денег в никуда.
– Вы получите наше содействие, – подтвердил посол без особой охоты. – Мы заинтересованы в том, чтобы тень этого преступления не оказалась брошена на Созвездие. Мы ни в коем случае не способствуем отмыванию преступных доходов, и не хотели бы ассоциироваться с подобными практиками в глазах официальных лиц и граждан Альянса.
Я благодарю его и удаляюсь, и еще в пути обратно до Управления получаю сообщение с именами владельцев «Детей науки» и общими регистрационными сведениями о них и их фонде.
Приехав, я с надеждой оглядываюсь на кофейню, но «наш» бариста, видимо, уже закончил смену, а я не хочу рисковать, получив невкусный кофе.
– На щите или с щитом? – осведомляется Кин, как только видит меня, и добавляет. – Как минимум без кофе. Без чего еще?
Такие странные фразеологизмы родом из прошлых эпох немного выдают тот факт, что выглядящий примерно моим ровесником Кин на самом деле значительно старше. Насколько? Я могу аппроксимировать, но эта цифра звучит зловеще, и в официальных документах стоит совсем другая дата: по ней Кин ровесник вхождения Тайрены в состав Альянса. Вернее, день в день ровесник – день его рождения в этих бумагах совпадает с днем заключения договора.
Самое смешное тут то, что согласно внутренним документам Министерства безопасности, Кин был через два года после этого принят в штат, что, как бы, намекает, что либо он был классным офицером-безопасником в подгузниках, либо дата его рождения врет.
Впрочем, мысль о малыше-Кине в цветном комбинезончике, с соской и плазменным ружьем в пухлых ручках греет мне сердце.
– Без сисек, – предполагаю версию я.
– Бинго, – резюмирует Кин.
– Я знаю, я! – подскакивает Дип, впрочем, продолжая что-то судорожно печатать на терминале. – Без совести!
– Десять баллов Дипике, – хвалит ее Кин, а я, хихикая, перемещаюсь к общему терминалу, который по попустительству
