жидкость потекла ему в горло. Когда он опустил фляжку, девушка смотрела на него. Он и ей предложил выпить.
Она покачала головой и с серьезным видом спросила:
– Anglais?
– Qui… non – Sud Africain[9].
Голос его дрожал.
– Ah, vous parlez franзais[10]!
Она впервые улыбнулась, и это производило не меньшее впечатление, чем ее жемчужный маленький зад.
– A peine – с трудом, – быстро ответил он, по опыту зная, что утвердительный ответ обрушит на его голову поток французской речи.
– У вас кровь.
Ее английский был ужасен; он понял, что она сказала, только когда она показала на его голову. Майкл поднял свободную руку и коснулся слабой струйки крови, вытекающей из-под шлема. Посмотрел на вымазанные кровью пальцы.
– Да, – подтвердил он. – Боюсь, целые ведра крови.
Шлем спас его от более серьезной раны, когда он ударился головой о край кабины.
– Pardon?
Она посмотрела на него, не понимая.
– J’en ai beaucoup[11], – перевел он.
– А, вы все-таки говорите по-французски!
Она захлопала в ладоши – мило, по-детски радостно, и собственнически взяла его за руку.
– Идемте, – приказала она и щелчком пальцев подозвала жеребца. Конь продолжал щипать траву, делая вид, что ничего не слышал.
– Viens ici tout de suite, Nuage! – Она топнула. – Немедленно сюда, Облако!
Жеребец взял в пасть клок травы, демонстрируя свою независимость, и неторопливо подошел.
– Пожалуйста, – попросила девушка, и Майкл подставил ладонь под ее ногу и подсадил ее в седло. Она оказалась очень легкой и проворной.
– Давайте.
Она помогла ему, и он сел позади нее на широкий круп жеребца. Она взяла руку Майкла и положила себе на талию. Тело под его пальцами было крепким и упругим, и Майкл сквозь ткань чувствовал тепло.
– Tenez – держитесь, – сказала она, и жеребец направился к калитке в дальнем конце поля, ближайшей к шато.
Майкл оглянулся на дымящиеся обломки «сопвича». Остался только капот двигателя, дерево и ткань сгорели. Майкл почувствовал глубокое сожаление: они прошли вместе долгий путь.
– Как вас зовут? – спросила через плечо девушка, и он снова повернулся к ней.
– Майкл. Майкл Кортни.
– Мишель Кортни, – попробовала произнести она и добавила: – А я мадмуазель Сантэн де Тири.
– Enchantй, mademoiselle[12]. – Майкл помолчал, чтобы подготовить очередной перл на своем вымученном школьном французском. – Сантэн[13] – необычное имя, – сказал он и почувствовал, как она напряглась под его рукой. Он торопливо поправился: – Исключительное имя.
Неожиданно он пожалел, что недостаточно внимательно относился к урокам французского: из-за потрясения ему приходилось сосредоточиваться,
Англичанин? – Нет, я из Южной Африки (
А, вы говорите по-французски! (
У меня ее много (
Очень приятно, мадемуазель (
От фр. centaine – сотня.
