ему в лицо.
– Bonsoir, monsieur. – Она сидела на груде тюков соломы, подобрав под себя ноги, и сверху вниз озорно улыбалась ему. – Какая неожиданность – встретить вас здесь.
Он забрался наверх и обнял ее.
– Ты рано.
– Папа рано лег спать… – Больше ей ничего не удалось сказать, потому что он накрыл ее рот своим. – Я… Я видела новые самолеты, – задыхаясь, сказала она, когда они оторвались друг от друга, – но не знала, который из них твой. Они все одинаковые. Меня тревожит, что я не могу узнать, какой твой.
– Завтра мой снова будет желтым. Мак перекрашивает его для меня.
– Нужно договориться о сигналах, – сказала она, отбирая у него одеяла и устраивая гнездо на тюках соломы.
– Если я подниму руку над головой, вот так, это будет означать, что вечером мы встречаемся в амбаре, – предложил он.
– Этот сигнал я буду высматривать особенно старательно. – Сантэн улыбнулась ему и похлопала по одеялу. – Иди сюда, – приказала она, и голос ее звучал хриплым мурлыканьем.
Много времени спустя, когда она лежала головой на его обнаженной груди и слушала, как бьется сердце, он пошевелился и прошептал:
– Так не пойдет, Сантэн! Ты не сможешь поехать со мной в Африку.
Она быстро села и посмотрела на него, сурово поджав губы. Глаза потемнели и опасно блеснули.
– Я вот о чем: что скажут люди? Подумай о моей репутации: я путешествую с женщиной, которая мне не жена.
Она продолжала смотреть на него, но ее рот смягчился, появилась улыбка.
– Но ведь должно быть решение. – Он сделал вид, что задумался. – Вот оно! Нашел! – Он щелкнул пальцами. – Ты выйдешь за меня замуж!
Она снова прижалась щекой к его груди.
– Только чтобы спасти твою репутацию, – прошептала она.
– Но ты еще не сказала «да».
– О да. Да! Тысячу раз да. – В характерной манере следующий ее вопрос оказался прагматическим: – Когда, Майкл?
– Скоро. Как только будет возможно. С твоей семьей я встречался, а завтра ты встретишься с моей.
– С твоей семьей? – Она отодвинулась от него на расстояние вытянутой руки. – Но твоя семья в Африке.
– Не вся, – заверил он. – Большая ее часть здесь. Говоря «большая часть», я не имею в виду число. Я говорю о самом важном члене моей семьи.
– Не понимаю.
– Поймешь, ma chйrie[31], поймешь, – заверил он ее.
Майкл объяснил Эндрю, что он задумал.
– Если тебя поймают, я заявлю, что ничего не знал о твоем гнусном плане. Более того, я с удовольствием буду присутствовать на трибунале и лично стану командовать расстрельным взводом, – предупредил Эндрю.
Майкл заметил подходящую площадку на краю Северного поля, с дальней от базы эскадрильи стороны поместья де Тири. Ему пришлось провести ярко-желтую машину за шеренгой дубов, охранявших это поле; затем, миновав семифутовую каменную стену,
Милая (
