в ступоре, даже не дёрнул ни единым мускулом. Он, словно пребывал во сне, пока жена Лидочка, прискакав следом, не привела в чувства.
Синие в белую полоску семейные трусы и взъерошенные волосы мужа смешили и злили одновременно. Лиду раздражало, что Потап снова разбудил ее в неурочное время. Она смущалась того, что предстала перед благоверным босая, да еще и в ночной сорочке с бигуди на волосах под косынкой. Хотя, отлично скроенная, с кружевной вставкой на груди сиреневого цвета ночная сорочка, с замысловатым рисунком в виде разводов, облегала стройную фигуру и подчёркивала аппетитную грудь.
Неопрятный вид супруга раззадорил игривое настроение и женушка, запустив пальцы в смоляную копну, взлохматила и без того торчащие кудри. Улыбнувшись, она поцеловала его в макушку, быстрым движением пригладила взмокшие волосы, уложив в строгую причёску.
Лида наклонилась и, взглянув в растерянные глаза любимого, ласково потерлась лицом, будто кошка и мяукнула:
– Ты мой Арлекин…
К вышколенной, работой мужа в правоохранительных органах, верной подруге с годами пришло озарение, что форма обязывает сотрудника милиции в любое время суток соответствовать ей.
Муж размяк в нежных руках черной кошечки и, поцеловав ее хрупкую ладонь, в очередной раз завоевал преданное сердце:
– Мне кажется, что произойдет несчастье… – он погрустнел. – Когда снятся жуткие сны – жди беды.
Пару секунд ужасающего сновидения испортили Потапу, в коем-то веке, выдавшийся полновесный ночной сон на собственной кровати.
Каждую ночь он думал о том, как придет домой, умостится у родного теплого тела любимой супруги, утонет в сладких объятиях и уснет без сновидений. Работа украла спокойный сон навсегда.
Одарив страстным взглядом Лидочку, он прижался головой к мягкому животику. Уловив благодарные вибрации души, она молчала, наслаждаясь теплым дыханием супруга.
Жене, готовой охранять покой мужа, мешал темперамент огненной лошади. Бездействие более пары минут, – непосильная задача для кобылки, – обладательнице свободолюбия. Шило в мягком месте поторапливало заканчивать все задуманные дела к сроку.
Легким движением она отстранилась от манкого накачанного мышцами тела, вскочила и кинулась к плите. Брякнув чайником о решетку, зажгла газ. Ярко вспыхнув, он опалил волоски на руках, и по кухне распространился запах жженых волос. Лидочка вскрикнула:
– А-а!.. – потерла тыльную сторону ладони, – извини.
Звонкий вскрик и запах гари возымели эффект будильника. Растрепанное сердце Потапа, после неспокойного сна, подпрыгнуло к горлу, в нем заклокотала жизнь, нахлынули приятные и не очень воспоминания.
Стянув бигуди, Лида разметала пальцами кудри, подбила чуб и, бросив взгляд в зеркало, спросила:
– Снова дурной сон? – Лида взглянула с жалостью на мужа, и он ей представился вороном, сидевшим на проводах под проливным дождем и жавшимся от холода.
