добился.
Сталин внушил страх.
Страх выиграл войну.
Никто не знает, можно ли было выиграть ее по-другому.
Мы выиграли ее так.
А проиграли – и продолжаем проигрывать – мир.
Мир – и мiръ.
Бойтесь данайцев…
В годы брежневского застоя некий литовец, протестуя против порабощения могучим СССР маленькой, но гордой прибалтийской республики, беспрепятственно пронес в ленинградский Эрмитаж склянку с кислотой и облил рембрандтовскую «Данаю». Сильно пострадавшую картину восстановить не удалось; сегодняшняя «Даная», по сути дела, заново написана реставраторами, что, правда, тщательно замалчивается, а завеса молчания сама по себе служит причиной множества слухов.
Скажем, в романе «Адвокат» (и одноименном телефильме) чрезвычайно осведомленного петербургского писателя и публициста Андрея Константинова, возглавляющего, наряду с прочим, знаменитое «Агентство журналистских расследований», преступники борются за обладание эрмитажной «Данаей», из зала музея якобы давным-давно выкраденной и подмененной. Да и вообще весь Эрмитаж увешан и заставлен подделками и копиями, тогда как подлинники давным-давно в частных коллекциях, заявляет уголовный «авторитет» в романе. И в телефильме, в котором эту роль исполняет государственный человек Кирилл Лавров. А другой государственный человек – директор Эрмитажа Михаил Пиотровский – утверждает, будто выпуск телефильма «Адвокат» с клеветой на музей оказался элементом черного пиара перед какими-то, далеко не самыми главными, выборами. Так смыкается скандальный политический круг над беспечно раскрытым лоном белокурой Саскии, она же Даная. Сладострастному Громовержцу это, впрочем, скорее всего без разницы.
Уничтожение «Данаи» при всей непростительности было, однако же, актом вандализма, а не терроризма. Никто не пострадал, а ведь ни один шедевр не стоит человеческой жизни, не правда ли? И армянина, устроившего примерно тогда же и по тем же мотивам взрыв в московском метро, повлекший за собой человеческие жертвы, мы осуждаем куда сильнее. И советское правосудие приговорило его к расстрелу, тогда как литовец был всего лишь (!) брошен в тюрьму на долгие годы.
Как бы ни относиться к смертной казни, такую логику следует понять и принять. И вспомнить о ней сейчас, когда политический терроризм и политический вандализм вошли в моду во всем христианском, да и мусульманском мире. Однозначно осудив, разумеется, обе практики. Но куда сложнее определиться с собственным отношением к третьей политической моде наших дней – так называемому цветочному или бархатному терроризму. Когда в политиков летят помидоры и яйца, когда их хлещут по физиономии букетами и надевают им на голову торты или осыпают безвредным порошком, как только что премьер-министра в британском парламенте.
Разумеется, в каждом отдельном
