style="font-size:15px;"> – Так, наверное, самостоятельно-то жить лучше, чем под кем- то ходить, – предположила Ганна.
– Но вы же тоже под русскими живёте. Как вам? – спросила я.
– Да, один чёрт, что русские, что украинцы, лишь бы дали жить спокойно, без войны? – ответила Ганна.
– А русских от украинцев как отличить? Вон приезжал недавно какой-то мужик, говорит, что из Москвы, а фамилия у него украинская,– вступила в разговор Марина.
– Это тот, который про революцию говорил? – спросил Семён.– Что-то ты про него не первый раз вспоминаешь, – приревновал парень, – Приглянулся? Чем, интересно? Маленький, прыщастый.
– За то умный! – бойко ответила Марина.
– Так может, за умного москвича замуж пойдёшь, раз мы, деревенские, тебе не по нраву, – завёлся Семён.
– Ну и пойду! – дерзко крикнула Марина.
– Да нужна ты ему, столичному гостю, как собаке пятая нога! – парировал Семён.
– Всё, хватит, ещё не поженились, а уже ругаетесь! – прикрикнула на них Ганна! Давайте-ка за работу беритесь, а то вон, тучки собираются!
Все продолжили копать картошку. Олеся убрала посуду. Саша думала, что Маринка с Семёном поссорились серьёзно, и спросила об этом Олесю.
– Да что ты, они каждый день ругаются. Милые бранятся – только тешатся!
И точно, вечером Семён с Мариной вместе таскали мешки на подводу и, вдруг, пропали куда-то.
– Олеся, иди, найди этих бездельников! – ругалась Ганна.
– Да, иду, мама, уже иду, – кричала с другой стороны поля Олеся и не трогалась с места.
Вскоре Семён и Марина появились счастливые и довольные, в обнимку.
– Куда пропали, лодыри, лентяи! Только бы поваляться где-нибудь, греховодники! Стыд какой! До свадьбы в обнимку ходят! – беззлобно, больше для порядка ругалась, уставшая Ганна.
Закончили работу в сумерках. Ещё предстояло увезти мешки с картошкой за несколько рейсов. Пока грузили мешки на подводу, Марина нарочно рассказывала про Ивана Калиниченко, революционера из Москвы, чтобы позлить и заставить ревновать Семёна.
– Иван говорил, что главное не в том, к какому государству относится Украина, а кто правит в этом государстве,– увлечённо говорила Маринка, поглядывая огромными зелёными глазами на Семёна.
– Да кто ж, окроме Царя, править могёт? – удивилась Ганна.
– Мамань, уже полгода, как царя свергли, а ты всё – царь, да царь! – Упрекнул мать Семён.
– Так это ж временно! Сказано же было, временное правительство! – доказывала Ганна.
– А Иван говорил, что скоро будет власть народа, – опять взялась за своё Маринка, насмешливо глядя на багровеющего от злости Семёна.
– Какого такого народа? Весь народ на один трон посадют? – усмехнулась Ганна.
– Нет! Выбирать будем сами, кого посадить на трон! – доказывала своё Маринка, – Так Ваня говорил, – намеренно пыталась
